Да! И еще один немаловажный момент! Эта самая женщина должна начисто отказаться от идеи завести детей. Пока что, по крайней мере. Я спорить с этим опять-таки не стала. Тем более что и врачи рекомендуют мне еще немного с этим обождать. Спина… Никому не известно, как скажется на моем травмированном позвоночнике такая нагрузка, как несколько лишних килограммов в виде ребенка в животе.

Иногда очень хочется ударить этого самовлюбленного болвана, но такое решение проблемы — тоже из моей старой жизни… Да и потом, стоит ему ко мне притронуться, как я теряю голову. Сама не понимаю, что со мной происходит, но я хочу его всегда. И он, шельмец, это прекрасно знает и пользуется этим. Вот как теперь. Естественно, после наших постельных занятий, разговор к школе танцев уже не возвращается.

Взять кредит? А вдруг я на самом деле прогорю? Ведь он прав, бизнесом-то я и правда никогда не занималась… Так что выходит, что я действительно никто, домохозяйка…

И ведь я сама когда-то этого хотела! Сама мечтала жить обычной жизнью среднестатистической женщины, совсем не той, какой жила моя мать! Так что выходит, пенять не на кого… Но иногда так обидно становится! Так пусто! Был бы еще ребенок, а так…

Проблема. Одна огромная, трудно разрешимая проблема… Которая, надо сказать, казалась мне совсем не важной, пока у меня был он — мой кареглазый блондин с внешностью юного греческого бога, компьютерный гений, с острыми, прекрасно устроенными мозгами, рисковый парень, который не боится идти под пули, если так надо… Теперь же я почти уверена, что Егор охладел ко мне.

Я вижу это в его глазах, слышу в интонациях голоса, чувствую даже в постели. Нет, он по-прежнему «улетает со мной так, как никогда раньше ни с кем» (его слова), но это уже не полет души, а лишь чистая, ничем не замутненная физиология.

Он и так-то особо придумчивым любовником никогда не был. Бог наградил его слишком изобильно, чтобы возникала нужда как-то особенно фантазировать, играть… Это как в ситуации с большими мужиками и с мелкими. Большим никому ничего не надо доказывать. Силушка есть, ростом удались… Каков итог? Они, как правило, мало чего добиваются в жизни. А вот мелкие мужики с самой ранней юности вынуждены постоянно, зубами, выгрызать себе место под солнцем, доказывая собственную мужественность. И в итоге становятся Сталиными и Наполеонами. То же и в постели. Мужикам, которым есть чем похвастаться в смысле размеров, нет нужды пускаться в сложные постельные игры. В итоге те, кому бог дал «мужское достоинство» средних или даже небольших габаритов, не надеясь взять «количеством», больше упирают на «качество» и становятся куда более изысканными, интересными, привлекательными любовниками.

Кроме того Егор до крайности консервативен. Иной раз только зубы стискиваю, когда в ответ на мои поползновения в смысле каких-то новшеств в постели слышу удивленно-высокомерное: «А зачем?» Настаивать? Начинает рассуждать о бабской развращенной сущности и о том, что настоящему мужику не пристало заниматься всякими глупостями… Не настаивать?..

Не знаю… И мне не весело, и он становится все более холодным, раздраженным, не моим… Все идет к тому, что я скоро потеряю его. Уже почти потеряла. На что-то надо решиться… Сегодня и сейчас. О том, что будет завтра, стараюсь не думать. Моя старая жизнь приучила меня жить одним днем. А новая пока что не успела убедить в том, что этот подход неправильный.

Мне надо посоветоваться. А для меня это в последнее время почти всегда значит одно — поехать к Ксюхе Ванцетти. Она, скорее всего, дома, их с Серджо дочь — Викуся, еще совсем крошка. Последнее время бываю у них очень часто. Маленькая Вика притягивает меня как магнит… Ксения даже смеется, что благодаря мне они с Серджо отказались от мысли нанять няньку Викуське. Я вожусь с ней столько, что никакой наемный работник им просто не нужен.

А еще у нас с Ксюхой есть общая тайна. Она страстная гонщица. Обожает быстрые машины и мощные мотоциклы и гоняет на них так, будто на истребителе летает. Как-то дала ей пару советов. Поначалу восприняла их в штыки. Но потом прислушалась, вняла, попросила показать…

Короче говоря, теперь мы катаемся на пару. Иногда даже принимаем участие в неформальных гонках… Естественно тайком от мужей. Ее Серджо боится, что с женой что-то случится из-за этих ее «гонялок». Мой же Егор просто считает, что бабе за рулем делать вообще нечего. «Ну, если только Ксении…» Он ведь не знает, что я была мастером спорта по мотоспорту (звучит коряво, но что поделать?) и не раз стояла на высшей ступеньке пьедестала.

Моим коньком был мотокросс. Веселые были времена. Легкий мотоцикл на шипастых колесах. Грязища, которая залепляла все. Ямы, горки, прыжки с жестким приземлением. Теперь все. Мне четко было сказано: один такой прыжок с таким вот приземлением, и моей бедной спине настанет конец. И ведь самое обидное, что сломалась я не во время гонки…

Когда приезжаю, вижу у ворот дома Ванцетти две машины. Знаю обе. Одна — Федьки Кондратьева. Вторая — джип моего мужа… А ведь не сказал, что собирается ехать сюда, даже не позвонил… Толкаю калитку — не заперто. Зато дверь в дом на замке. Иду в обход. Со стороны террасы точно открыто. Еще из-за угла слышу голос Серджо.

— Какого ж хрена женился на ней, если только кровать вместе и держит? Трахаться и без печати в паспорте можно…

И ответ моего мужа:

— Дурак был…

Идти дальше желание пропадает начисто. Значит, вот как. Значит, потому и не позвал с собой, что друзьям в жилетку поплакаться на свою несчастную семейную жизнь ехал… Совершенно раздавленная поворачиваюсь, чтобы уходить, и чуть не утыкаюсь в Ксению. Оказывается, она стоит прямо у меня за спиной…

Смотрит, брови нахмурены, губы сомкнуты. Потом берет за руку и тащит прочь.

— Пойдем, что ли, тоже пошепчемся.

Приводит меня в кабинет Серджо. Знаю, что здесь у них хранится алкоголь. Будет, думаю, актуально. Никак не могу прийти в себя от услышанного. Иду к шкафчику, Ксения перехватывает на полпути.