Но самоубийца ценой героических усилий взяла себя в руки.

– А то прыгну! Или порежусь!

Эгорд выставил ладони вперед.

– Тише!

– Не двигаемся, – сказал Витор, пригнувшись. – Видишь? Все хорошо… Не делай глупостей.

– Оставьте в покое!

– Мы не тронем…

– Убирайтесь!

– Хорошо-хорошо…

Друзья медленно отошли на пару шагов. Некоторое время троица пыхтела, Эгорд и Витор переглянулись, вслушивались в дыхание девушки, оно медленно, неохотно, но все-таки становилось глубоким и тихим.

– Лишь хотели помочь, – сказал Витор.

– Прости, что набросились, – сказал Эгорд. – У тебя был решительный вид, думали, если полезем с разговорами, можем не успеть…

– Не успеть что?! – крикнула девушка.

– Спасти тебя, – ответил Витор.

– Ты ведь хотела расстаться с жизнью…

– Я хотела не это!

– А что?

– Не ваше дело!

– Извини, но верится слабо, – сказал Эгорд. – На краю обрыва, с ножом у запястья…

– Я не хотела себя убивать! – заявила самоубийца плаксиво, но тут же подавила эти нотки.

– Тогда…

– Хотела себя поранить! Ясно?!

Лезвие от кожи отплыло, свободной рукой девушка развязала торбочку у пояса, дрожащие пальцы извлекли белый рулончик бинтов, флакончики с лекарствами.

– Вот! – сказала девушка. – Потом бы забинтовала!

– Но зачем себя ранить?

– Я… я… крови боюсь! Хотела перестать бояться…

Девушка опустила взгляд стыдливо, рука вернула лекарства и бинты в торбочку, попала со второго раза, нож тоже опустился.

– А зачем у обрыва? – спросил Эгорд.

– Высоты боюсь… хотела тоже… это… побороть…

Вид девушки становился все несчастнее, блекла с каждым мгновением, даже вроде как уменьшилась.

На кожу упали первые небесные слезы, окружил легкий перестук капель по живой зеленой мякоти, водяные бусинки заблестели и на щеках незнакомки. Ветер завывал как тоскующий по людской жизни оборотень.

– Но почему в такую погоду? – спросил Витор.

– Молний боюсь!

Девушка села, юбка расстелилась ночной тучкой, нож упал в траву, лицо спряталось в ладонях.

Эгорд и Витор в очередной раз посмотрели друг на друга, губ коснулись улыбки.

– И решила трех зайцев одним разом, – подытожил Витор шепотом.

– Возможно, зайцев больше, – предположил Эгорд.

Взгляды опять устремились на девушку, друзья подойти не спешили, но осанки были уже прямые, расслабленные.

Девушка отняла ладони от лица, пальчики стискивали складку юбки, обладательница роскошных черных волос сидела съежившись, поток воздуха играл черными пружинками, смазывал витиеватые линии дождевыми каплями, те блестели еще ярче.

– Жила дома затворницей, – начала девушка. – Родители любили, боялись выпустить за двор. Была за его пределами редко, даже вела записи, сколько, когда, какие впечатления пережила…

Вытерла покрасневший носик и продолжила:

– Мне уже двадцать три, а покидала дом лишь сорок один раз, только пять – в одиночку, да и то отходила недалеко, остальные разы с родителями. Говорили, мир полон опасностей. Воры, грабители, насильники, болезни, бродячие собаки, демоны, темные маги… Лучше сидеть дома, в покое и безопасности. Вот и сидела. Вышивала. Гуляла по саду. Но больше всего читала книжки, родители ими заваливали, просила еще и еще, ничего другого не было, миры на страницах книг заменяли жизнь за пределами дома, читала дни и ночи напролет, мечтала, и было так интересно, увлекательно, так прекрасно!..

Ее глаза аж загорелись, забыла, что под дождем, на сквозняке, а не дома у камина.

– В книжках столько приключений, столько удивительных людей, существ, столько красивых мест и событий!.. Казалось, и в жизни это есть, ведь книжки пишут те, кто много повидал, услышал, и я тоже хотела пройти через все это. Хотела приключений, верных друзей, великой любви, чтобы как в книжках, но… высунуть нос из дома боялась, родители твердили без устали: там зло. И я верила… Понимаете? Влюбилась в мир… но жутко его боялась. Боялась выйти наружу, узнать, какой на самом деле… И сейчас боюсь.

Девушка всхлипывает, лицо искажается гримаской начинающейся истерики, ладошка сердито оттирает щеки.

– А недавно родителей убили демоны. Чуть с ума не сошла, отрезвило только то, что придется жить без них, совсем одной, вести дела самостоятельно. А ведь не умею даже готовить, родители так заботились, что освобождали от любой работы по хозяйству. Но сейчас их нет… Когда поняла, что одна среди мира, о котором ничегошеньки не знаю, среди незнакомых людей, перепугалась, но страх помог собраться… Соседи помогли похоронить родителей, а я поняла: не обуздаю страхи – сведут в могилу раньше, чем демоны, разбойники, зимние холода и все, от чего пытались уберечь мама с папой…