К исходу первой недели тайное стало явным. Причина, по которой Герда забросила охоту в костромских лесах и растворилась в виртуале, оказалась проста и банальна.

– Герде что там, медом помазано?
– недовольно произнес Бишкек за ужином, глядя на пустующее место за столом.

Кай едко хмыкнул, а Артем подумал: неужели он когда-то был таким же подростком? Заносчивым, упертым и свято уверенным в том, что всё знает лучше всех. Однако в этот раз всё оказалось именно так, брат о сестре знал гораздо больше, чем отец.

– У нее там всяко повеселее, чем есть макароны и гонять лис по лесам, - произнес парень, как бы ни к кому не обращаясь. Хотя было видно: ему жгет сдать сестру. Что это, ревность или зависть, Артём не успел обдумать.

– Говори!
– Тихим, но от того не менее угрожающим голосом прорычал бишкек, а вилка в его широкой ладони погнулась, точно канцелярская скрепка.

– А чего говорить? На свидании она! Скаута ГопоМаг помнишь? Вот он, наверно, сейчас ее развлекает. Или танцует, - сказал парень с недвусмысленным намёком.

Герде хоть номинально и было всего десять, но выглядела она как студентка третьекурсница. Обвинить ее ухажера в нездоровых увлечениях вряд ли у кого-то повернулся бы язык, да и скорее всего он не знает о том, сколько девушке лет на самом деле. А Герда в порыве влюбленности скорее всего "забыла" сказать об этом, если говорить прямо, то соврала.

Бишкек, услышав такое из уст сына, потерял голову. Парню следовало подбирать слова, когда он говорил о сестре. Желая насолить Герде, он только что смачно высморкался в душу отца, за что тут же и поплатился.

Артём даже не понял, что произошло, когда всё уже закончелось. Один хлесткий удар, и Кай полетел в угол кухни, врезался в стену, а сверху на него рухнула полка со специями. Но не это было главное, а то, что Бишкеку хватило сил провернуть это, даже не вставая.

Рука Димы, которой он ел арестантский хлеб за грехи молодости, обратилась когтистой звериной лапой. И с этой мохнатой, бугрящейся от мускул, руки на дощатый пол капала кровь Кая.

Артем сначала подумал, что Бишкек зашиб парня. Но Кай вскочил, его лицо трансформировалось в кошачий оскал, а руки покрылись пятнистой шерстью. Парень зашипел, глядя на отца янтарными глазами, а затем серой молнией выскочил в окно и скрылся в ночном лесу.

В этот момент Дима "сломался". Он обессилено рухнул на табурет и посмотрел на свои руки, уже обретающие прежнюю форму.

– Я сожгу эти капсулы к чертям!
– произнёс он в пустоту.

Артём ничего не ответил, просто встал, подошел к холодильнику и достал из морозилки бутылку водки.

– Не руби с плеча. Горячая голова тебя никогда до добра не доводила. Давай лучше разгрузим нервы водкой и боксом. У тебя перчатки еще остались?
– Артем попытался тактично перевести гнев в иное русло.

– Ей всего десять! Одиннадцать будет в декабре!
– Дима говорил, а из его глаз текли слезы.

– Ты видел свою дочь? Ей на вид девятнадцать-двадцать! И не только на вид, сам хвастал ее успехами в обучении по университетской программе! Вспомни себя двадцатилетнего? А парень, скорее всего, не знает даже с кем связался.

– Да я его выверну мехом внутрь!
– Бишкек продемонстрировал замысловатое движение, будто выворачивает носок.

– Ты только что потерял нормальные отношения с сыном! Хочешь еще и дочь настроить против себя?
– Артем не стал мудрствовать лукаво и, выплеснув остатки чая в тарелку, разлил по глиняным кружкам холодную водку.
– Мой тебе совет, не действуй с горяча. Вообще ничего не говори Герде, а вместо этого позвони жене. Посоветуйся с Ольхой, все-таки они ее дети тоже. Сам знаешь, матери более тонко чувствуют дочерей.

– Позвоню, - кивнул Бишкек и, не глядя, закинул в глотку содержимое бокала.

– Но не сегодня, - добавил Артём и отодвинул от здоровяка смартфон.

– Не сегодня. Она не любит, когда я выпиваю, - неожиданно легко согласился Дима.
– Но этого хлыща я все равно выверну. Шкуру его на стельки пущу!
– он поднялся и, отодвинув табурет, спросил Артема.
– Про перчатки - ты серьезно?

– Неси!
– кивнул Артём.

Они с Бишкеком были в разных весовых категориях, но эта неделя была слишком долгой, да и закончилась нехорошо. Им обоим стоило спустить пар в русской народной забаве.