Китобойный промысел считался лучшим делом, куда можно было вложить деньги и не прогореть. Исключение касалось только любителей «Золотого гарпуна». Конечно, случалось всякое… На корабль могла проникнуть чумная крыса, или весь экипаж мог вымереть от цинги. Но такое бывало слишком редко, чтобы люди боялись вкладываться.

Когда отца Даффи выбрали в команду, показали корабль он взял практически все деньги, накопленные совместно с матерью будущего ребёнка, и потратил их на запасы пищи для экипажа. На эти деньги было куплено около десяти бочек вяленного мяса, несколько с маслом, пару штук с вином и ещё несколько с разнообразными вкусностями. Отец мог заработать на этом очень солидную сумму.

Впрочем, он не шёл на большой риск. Ведь они с матерью жили богато. У них был свой домик на берегу моря. Несколько слуг. Но всё пошло наперекосяк спустя три года после того, как корабль с отцом отплыл. В море случались задержки, корабли приходили позже. Такое бывало. 

Но, когда отец Даффи не вернулся и спустя ещё год, все надежды рухнули. Её мать не могла столько зарабатывать, чтобы держать большой дом и оплачивать слуг. Они переехали в домик поменьше, но он тоже стоял на берегу моря, неподалёку от порта. Маленькая Даффи каждый день бегала к морю и смотрела на все возвращавшиеся корабли с большой надеждой. По сути, она ждала совершенно незнакомого человека. Но, по рассказам матери, она смогла полюбить отца, которого никогда не видела. Она знала и о том, как сильно скучает по нему мать, убивается горем. Но маленький ребёнок не терял надежды, а годы шли.

Однажды в порт приплыл корабль с опытным экипажем. Из него выскочил мускулистый и загорелый мужчина, с густой щетиной и длинными волосами. Прямо из порта он побежал к дому Даффи. Она это видела и не могла поверить своему счастью. Девочка ещё никогда не возвращалась с пляжа домой так быстро. Но моряк её обогнал и зашёл в домик раньше.

Девочка вошла через несколько секунд. Увидела плачущую мать, та так рыдала, что не заметил дочь. А мужчина стоял спиной.

— Говорю тебе, этот самый огромный кашалот. Сам капитан сказал, что большей твари он в жизни не видел. Я считаю, что твой муж погиб достойной смертью. Он был самым смелым гарпунёром из всех. Слышишь, из всех!

Мать рыдала ещё громче, но заметила девочку, которая выбежала из дома и куда-то побежала.

В тот день она узнала страшную новость. Судно её отца преследовало самого огромного в истории кашалота. Он, как самый опытный гарпунёр, был выбран капитаном, чтобы пронзить бок морского чудовища. Но в тот день морской левиафан оказался сильнее… Он с лёгкостью потопил все вельботы. А тот в котором находился отец Даффи, огромный кит сожрал, словно щука головастика. Наигравшись с вельботами, морское чудовище пробило брешь в корабле и отправило его на дно.

Единственным фактом о произошедшей катастрофе стал именной гарпун, торчавший из хвоста огромного кита. Впрочем, он был для него, как зубочистка. Это копьё метнул сам отец Даффи, за несколько минут до того, как оказался в чреве левиафана.

...

Вскоре мать Даффи разорилась. Она не могла нормально работать из-за болезни, а, чтобы её вылечить нужны деньги. Женщина попала в замкнутый круг, который сжимался всё сильнее и приближал её смерть. Мать буквально умирала на глазах семилетней девочки, которая ничего не могла с этим сделать. Так Дафии и попала в детский приют.

Ей сказочно повезло, даже несмотря на смерть родителей, ведь она попала в приют. Нужно понимать, что такие заведения существовали лишь в двух, самых богатых городах, Граунеса. В других сиротам приходилось выживать самим… Они могли пойти в слуги, в рабство или податься в бандиты. Но обычно с ними не церемонились и просто убивали, чтобы те не мучали ни себя, ни других. Политика в городах была такой: сироты никому не нужны, все прекрасно понимали, что без должного ухода из ребёнка ничего путного не вырастит. Так и решали эту проблему в корне, пока она ещё не стала таковой.

В городах, где не убивали сирот и где не стояло приютов, преступность сохранялась в разы выше.

Поэтому Даффи и повезло, что она попала в детский приют.

* * *

Даффи сделала паузу в своём рассказе. Олдор уже поражён её историей, а ведь это только начало:

— Не знал, что бывают настолько огромные кашалоты, да и детство у тебя правда трудное…

— Пфф… если тебе это кажется трудным, то ты просто дальше не слышал. Моё счастье длилось не долго, маленькую меня выкрали из детского приюта. А кормили там хорошо. Представляешь мясо раз в месяц было!

— Наверняка какие-нибудь компрачикосы*? — слова о мясе, разумеется, короля не впечатлили.

[Примечание автора. Торговцы детьми, и люди, занимающиеся всем, что с этим связано.]

— Нет! Ты же видишь, какое у меня прекрасное личико, да и сама я ни горбатая, ни кривоногая…

— Да, в цирк уродов ты не попала… Значит тебя украли воры? А может ты попала в публичный дом?

— Нет, — она кинула в Олдора какой-то камушек, — идиотина. Как ты только додумался до такого. Меня похитили хорошие люди. Хоть жизнь с ними и была настоящим мучением. Но скажу тебе честно, я благодарна им! Когда я их покинула, то снова ощутила себя девушкой. Богатой и успешной, я могла позволить себе многое. Пока… Хм… а хватит, зайчик. Дальше тебе знать и не нужно. Тем более вот Хмошэнь-баламошень проснулся. Развесил свои уши и сидит. Не хочу, чтобы он хоть что-то обо мне знал.