— Нет, Тэд.

Он остановился, снова повернулся к ней и глянул снизу вверх, склонив голову набок.

— Скажи, что понимаешь меня, я же знаю, что понимаешь и всегда понимала. Но мне бы хотелось услышать это из твоих собственных уст, хотя бы раз.

— Что услышать, Тэд?

— Мы ведь крепко связаны, ты и я. Я понял это, когда впервые тебя увидел. Мы с тобой единое целое — всегда им были и будем навечно. Даже когда умрем и после нашей смерти пройдет много лет, люди будут смотреть наши фильмы — и понимать. Как если б мы были женаты, только это еще лучше.

В наступившем молчании они смотрели друг на друга. Элен начинала его бояться и надеялась лишь на то, что он этого не заметит. Прошла минута, он неподвижно стоял, продолжая молчать, и тогда она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Нет, Тэд, это не так, — сказала она мягко. — Я вижу, ты веришь в свои слова, но ты должен понять. Я ничего такого не чувствую и никогда не подозревала, что ты к этому так относишься. Я уважаю твое творчество. Но я не люблю тебя, Тэд. Не ощущаю между нами никакой особой связи. А тебе… — она запнулась, — тебе не следовало так поступать, Тэд, несмотря ни на что. Даже любовь не дает тебе права распоряжаться чужой жизнью.

Он молча смотрел на нее. В полутемной комнате очки мешали разобрать выражение его глаз, лицо же его оставалось бесстрастным. Он кивнул раз или два, подошел к письменному столу, выдвинул ящик и извлек большие ножницы. Задвинув ящик, щелкнул в воздухе ножницами и спросил:

— Как тебе мой костюм?

У Элен стало сухо во рту, горло перехватило. Она пыталась не глядеть на ножницы.

— Ничем не отличается от всех остальных твоих костюмов, Тэд, — спокойно ответила она.

— Верно, не отличается. Модель я позаимствовал у одного человека, которого однажды видел. Мне она показалась удачной. — Он шагнул к ней. — Стой смирно.

Элен попятилась. За спиной у нее была стена с окном, справа — койка. Тэд по-прежнему загораживал выход: она угодила в ловушку. Сейчас, повторяла она про себя, вот сейчас Тэд перестанет улыбаться, вернет ножницы на место, они уйдут из этой жуткой безумной комнаты, и все будет в порядке…

Теперь он подошел к ней вплотную, поднял ножницы и коснулся кончиками ее щеки. Элен усилием воли заставила себя не отвернуться.

— Тэд, — мягко сказала она, — опусти ножницы.

— Сейчас. Не двигайся.

Свободной рукой он удивительно бережно провел по ее лицу сверху вниз. Пальцы у него немного дрожали. Он поднял руку повыше и погладил ее волосы. Один раз.

— Ты, боишься, — сказал он. — Не бойся. Ты прекрасна. Прекрасней тебя я ничего в жизни не видел. У тебя прекрасные глаза, прекрасные волосы…

Кончики ножниц были наставлены ей прямо в глаза. Лицо Тэда выражало крайнюю сосредоточенность. Элен хотелось кричать, но она боялась. Она закрыла глаза и отвернулась. Ножницы скользнули по коже металлическим холодком. Она ощутила руку Тэда на шее, услышала лязг ножниц и открыла глаза.

Тэд держал в руке длинный локон ее светлых волос, разглядывал, намотал на палец. Прерывисто вздохнул, выпустив из легких воздух, посмотрел на нее и улыбнулся своей обычной добродушной улыбкой.

— Это мне на память. Спасибо.

Торопливо пошел к столу и спрятал локон и ножницы в ящик.

— Все в порядке. Прости, если я тебя напугал. Но не было сил удержаться, чтобы не срезать локон на память. Я все понял, что ты говорила. Это не страшно. Ты не готова. Просто до тебя еще не дошло, что мы в одной лодке. Когда-нибудь дойдет… — Он замурлыкал себе под нос, прихватив зубами клок бороды.

— Теперь я бы, пожалуй, поработал. Если тебе по-прежнему нужно идти…

Элен быстрым шагом направилась к двери. Тэд выдвинул другой ящик и принялся, как это было ему свойственно, рыться в каких-то бумагах. Когда она взялась за ручку, он поднял глаза и спросил:

— Ты не станешь сниматься в «Эллис», не передумаешь?

— Поэтому ты меня и привел сюда — чтобы я передумала?

— Подумал, вдруг это поможет. — Нет, Тэд.

Она ожидала новых доводов, повторных уговоров, но не услышала ни тех, ни других.

— Что ж, нет так нет, — сказал он беззаботно. — Сейчас ты на меня злишься, так что не время говорить об этом. Можно и подождать. Все остается в силе…

— Тэд, я не собираюсь менять решение, тем более теперь.

— Вот как? — улыбнулся он. — Господь бог тоже снимает фильмы, представь себе. В них полно образов, как и в моих картинах. Прекрасный танец со сложными фигурами. Тебе не предсказать, чем кончатся мои фильмы. Не предскажешь ты и будущего. Откуда ты можешь знать, что не передумаешь? Через год? Через два? Через десять лет?