— Почему ты, блин, заревел? — Мигель чувствовал себя беспомощным. Он ненавидел, когда плакали женщины, и как оказалось, ему ничуть не нравилось, когда плакал Олдридж.

— Что я буду без тебя делать? — мужчина сел, обхватил руками согнутые ноги и уткнулся в колени щекой. И начал икать. — Что я буду д-делать, если ты меня о-оставишь?

Мигель осторожно провел ладонью по ноге профессора.

— Олдридж, я тебя не оставлю. И не хочу, чтобы ты от меня уходил. Хорошо? Я понимаю, что в прошлом у тебя был дерьмовый опыт и трахаться с недавно сменившим ориентацию парнем не самое умное решение, но я клянусь, что буду носить тебя на руках. Клянусь. Я люблю тебя. Честно. — Он смахнул слезу с щеки Олдриджа. — Пожалуйста, перестань плакать. Ну, правда. Я больше этого не вынесу.

— Я постараюсь. — Олдридж шмыгнул совершенно не сексуально, но почему-то для Мигеля это показалось чертовски милым. — Я люблю тебя, — продолжил неуверенно и запинаясь Олдридж, — потому что ты относишься ко мне, словно я что-то значу и потому что ты видишь меня. По-настоящему видишь, как никто другой прежде. Я люблю тебя, потому что рядом с тобой мне хорошо. Но временами, а постоянно. Даже, когда мы спорим, ты никогда не заставляешь меня чувствовать себя ужасно. Я люблю тебя, потому что ты позволяешь смотреть на себя столько, сколько мне хочется, и, кажется, это тебя не беспокоит. Я люблю тебя, потому что ты лучший любовник за всю мою жизнь, и несмотря на то, что список небольшой, можно не подвергать это сомнению. Я люблю тебя, потому что... — Олдридж пожал плечами. — Потому что просто люблю.

— Мы отвратительны, — проговорил Мигель. — Ты ведь понимаешь?

— Возможно, чуть-чуть, — согласился Олдридж.

— Приготовь для меня кофе и бекон и я буду любить тебя всю жизнь, даже когда ты такой противный и требуешь от меня обсуждения чувств и прочей херни с утра пораньше.

— У меня нет бекона, — признался Олдридж.

— Так, все, отменяем свадьбу.

Олдридж покрылся очаровательным румянцем.

— Но есть же грейпфруты и Lucky Charms.

— И кофе?

— И кофе, — подтвердил Олдридж.

— Круто. Можешь жить дальше.

— Я люблю тебя. — Олдридж улыбнулся, в его глазах практически плясали маленькие мультяшные сердечки. Это намного лучше слез.

— Я знаю, — с улыбкой произнес Мигель. Он склонился и поцеловал своего парня. — Ну так что, приготовишь мне кофе?

Среда, 15 января.

Квартира Мигеля.

Эванстон, штат Иллинойс.

После занятий Мигель вернулся к себе в квартиру. Он хотел переодеться и прихватить на завтра чистую одежду, потому что ни капли не сомневался, что сегодня снова будет ночевать у своего парня. Отложив одежду в сторону, Мигель сел за эссе, дожидаясь возвращения Олдриджа домой.

Стук в дверь отвлек его от сосредоточенной работы.

— Что? — крикнул он, предположив, что это, скорее всего, Луна или Дев, или оба сразу. — Я занят.

— Слишком занят для собственного брата?

— И сестры?

Мигель рванул к двери. На пороге его встретили улыбающиеся Джулия и Жозе.

— Как, мать твою, вам удалось попасть в здание, — спросил Мигель.

— Нас впустила какая-то chica. Сказала, что я похож на мини-Мигеля. — Жозе скорчил рожу и запрыгнул на кухонный островок.

— А мне сказала, что я красавица, — добавила Джулия. И плюхнулась на диван.

— Она занята, — сказал Мигель. — Парнем.

Джулия ухмыльнулась.

— Да. И его мы тоже видели. Очень милый.

— Господи, Джулия, даже не думай о каком-нибудь безумном тройничке с моими соседями.

— Я не любительница целоваться с chicas. По этой части у нас Лонни.

— Мы можем это не обсуждать? — спросил Жозе. — Гадость какая-то. Фу. Не желаю думать о ком-то из вас и сексе одновременно.

Джулия нарочно стала причмокивать. Жозе швырнул в нее — слава богу, пустой — банкой из-под газировки. Она легко ее отбила и запустила в Жозе подушкой. И тем самым сбила несколько бумаг, лежавших на столике, на пол.

Мигель вздохнул. Близнецы всегда были сущим наказанием.

— Зачем вы пришли? Разве вам не хватает для уничтожения собственного общежития?

— Мигелито, нам нужна твоя помощь! Из-за мамы Жозе становится невменяемым.

Жозе нахмурился из-за слов сестры.

— Невменяемым? Пошла ты.

Мигель закрыл ноутбук.

— Что она делает?

Джулия захихикала. А Жозе еще сильнее нахмурился.

— Ну?

— Она все время пытается меня с кем-нибудь свести! — Жозе передразнил голос матери. — Я уверена, что продавец в «Уолгринс» гей, и, кажется, ничего такой. Может, пригласишь его на свидание?

Мигель расхохотался.

— Это чертовски смешно.

— Нет, ничего подобного. Это чертовски унизительно. Она раздает каким-то мужикам мой номер! Незнакомым мужикам!

— Парню, у которого она делает маникюр, — захихикала Джулия.