Я дважды пожалела, что пошла именно сюда.

Камеры здесь были на каждом углу, но я и не собиралась играть в прятки. Мне хотелось увидеть людей, находящихся под замком, хотелось поговорить с ними и разузнать об этом месте побольше, пока меня снова не отправят в комнату.

Подойдя вплотную к наугад взятой двери, я прислушалась. После нескольких шорохов, всё внезапно затихло.

— Простите? — прошептала я, оглядываясь по сторонам. — Меня зовут Рита. Я не так давно здесь прохожу лечение… Мне хотелось бы узнать…

И тут в дверь будто что-то ударило, я резко отстранилась, сбившись с мысли.

— Уходи, — послышался громкий женский шепот.

Не решаясь что-либо сказать, я замолчала.

— Я знаю про тебя. Уходи. Тебе нельзя здесь быть. Они не должны найти тебя.

— О чем вы говорите?

Я отступила на шаг назад и вздрогнула от возникшего шума из всех камер. Я написала камер? Простите, палат, конечно…

Множественный шепот переплелся с грохотом запертых дверей. Я оперлась о стену, где находился бордовый выход на лестничную площадку и затаила дыхание.

В тот момент, когда моя спина коснулась твердой поверхности, двери распахнулись. Свет в коридоре был тусклый, но я отчетливо могла видеть отсюда, как что-то повсюду пытается выползти из своих клеток.

— Не может быть. Я же слышала человеческий голос…

Из первых камер показались щупальца, да такие толстые, что превысили бы в диаметре полметра, наверное. Из третьей палаты показались острые конечности, количество которых я не смогла посчитать от банального страха. В четвертой и шестой я увидела маленьких существ, похожих на скелетов, обтянутых кожей. В пятой и седьмой я увидела людей. Но только по телу можно было отнести их к людям. У одного был рот на пол лица и тела, которым он пытался прогрызть стену, а у второго длинные конечности, которыми он, двигаясь, создавал звук, похожий на перелом костей. В девятой я увидела широко улыбающееся мохнатое существо, которое даже не пыталось двигаться, еще больше пугая меня. В десятой я ничего не увидела, только глухие удары по невидимой преграде, что не давали выбраться этой незримой массе.

И тут до меня дошло, что двери просто стали прозрачными.

— Эй, ты. Долго пялится будешь?

Злой голос заставил меня опомниться и повернуться в сторону его обладателя. Это была девушка из восьмой палаты. Ее черные волосы достигали пола, лицо было в какой-то сине-черной сыпи, глаза разного цвета, не зрячие, как мне тогда показалось.

— Дикая что ль? Или людей давно не видела?

Тут я не выдержала, ударила кулаком в то предполагаемое место стены, в котором находилась кнопка, делающая двери прозрачными, чтобы белые потрескавшиеся куски досок скрыли существ от меня, и выбежала из коридора.

И только я распахнула дверь, где находились все врачи, я почувствовала, как меня схватили за капюшон пижамы. Красная дверь захлопнулась прямо перед моим носом, лишив меня возможности оставить все это в прошлом, а рука, что сжала мне рот, позвать на помощь.

— Добегалась, чукча?! Ну говорили же. Предупреждали же… — прохрипел незнакомый мужской голос перед тем, как заволочь меня обратно.

Резко включился свет, сильно режущий непривыкшие глаза. Я продолжала брыкаться в руках незнакомца, но на мгновение замерла, увидев с обоих сторон лестницы арки со входом в другие коридоры. В голове сложно было представить подобного рода строение, здесь легко можно было заблудиться. И если верхний этаж полностью оборудован и стерилен для больницы, то это место было похоже на подвал. Хоть стены были здесь не из песка или глины как в пещерах, а из когда-то белых панелей, количество проходов пугало, тем более что ни один из них не был освещен.

Затащив меня в один из них, мужчина отпустил меня и, сильно сжав запястье, потянул за собой.

— Эй, мне больно! Куда мы идем? — запинаясь, спросила я, пытаясь держать себя в руках.

— Лучше помолчи, — прошипел тот и зашагал еще быстрее. — Ты чем думала? А если бы тебя увидели ученые, а? Что тогда было бы?! Ты в курсе, что покидать свою палату строго настрого запрещено?!

— Да, но я…

— Кто твой лечащий врач? Я спрашиваю тебя, кто твой лечащий врач?!

Я не рискнула ответить этому взбесившемуся животному.

— Молчишь. Что ж, чудно.

Мы вышли в третью дверь конца второго (считая от верхних ступеней ведущей вниз лестницы) коридора и оказались на другом лестничном пролете. Мужчина распахнул дверь.

— Как это возможно?

Мы стояли прямо напротив моей палаты.

— Надо же было так сглупить, — продолжал злорадствовать врач. — Черт, придется переносить сроки.

Теперь я смогла его разглядеть. Лет тридцати, с щетиной и русыми волосами, собранными в хвост за спиной, в круглых очках, очень худой с костлявыми, как мне показалось, руками.

— Да кто вы вообще такой?! — я отступила к двери, но он приблизился еще сильнее.

— Я тот, кто в следующий раз ампутирует тебе ноги.

Тут распахнулась дверь и вошла Мари с тележкой, полной посуды.

— Владимир Александрович? Что вы делаете? — вступилась за меня девушка, подбегая к нам.

— Уйди! Простым санитаркам нечего лезть в подобные дела.

Он оттолкнул ее, схватил кружку с тележки и вылил в нее какую-то жидкость в форме суспензии, которую достал из халата.