Его дыхание было надрывным и шумным, словно он тонул и не мог сделать хорошего вдоха. Словно его легкие стянуло толщей воды.

— Малыш! — то ли возмущение, то ли вопрос, то ли упрек.

А Ивка только мотнула головой, отметая так и не прозвучавшие возмущение, вопрос, упрек…

Прикрыв глаза, Тарас рухнул на девчонку, чувствуя, что его плоть все еще заперта в ее плену, тесном и горячем. Но ласковые губы девчонки порхали по его лицу, задерживаясь на губах, словно не ей он причинил боль, а она ему.

Тарас увидел капельку крови на нижней губе, понял, что не может контролировать себя. Не было такого с ним. Даже в период полового созревания он всегда жестко контролировал весь процесс. Но сейчас не смог. Он понял, что терпит фиаско. Что возбуждение требует выхода. Что жаркое и желанное, как ни что на свете, тело ведьмы дарит ему незаслуженный кайф. Что разрядка маячит очень близко, а ведь он всего лишь проник один раз, и так и замер, не сделав ни единого движения.

Ивка сама дернула бедрами вверх, словно подстегивая Тараса. И он не смог сдержаться. Крепко стиснув девчонку руками, впиваясь в жадный и манящий рот, проникая глубоко и одновременно нежно, он отдался на волю чувств и инстинктов. Он заставлял себя терпеть, понимал, что в первый раз его девочка не почувствует оргазма, но не мог остановиться.

Когда тело напряглось и разлетелось на атомы, Вольных не знал, как сдержаться, чтобы не раздавить крошечную женщину в своих руках. Он чувствовал ее руки на спине и на затылке, чувствовал жар ее кожи под пальцами и запоминал каждую секунду, каждую черточку ее лица, страшась найти в ее глазах разочарование.

И не найдя его, испытал облегчение и, вместе с тем, нежность. Отстранившись, Вольных не позволил девчонки пошевелиться. Зафиксировал ее руки, а сам прижался к ее груди, все еще скрытой тканью белья. Скользя ниже и с радостью отмечая, что Иви вновь прижимается к нему бедрами, словно ищет его ласк сама, Тарас сдвинулся еще ниже. Пупок, который он так обожал, был удостоен особого внимания. А когда жадные и бессовестные губы скользнкли ниже, Иветта возмущенно пискнула.

В ответ Тарас глухо рассмеялся, стер с разведенных бедер оставленные следы и прижался к самому манящему и желанному месту в поцелуе.

Кажется, Ивка кричала, и довольно громко, но на ее рот легла рука, перекрывая звуки. Ее тело извивалось и выгибалось, ведомое умелыми ласками мужчины. И когда наслаждение оказалось нестерпимым, когда все тело свели судороги эйфории, Ива, сама не понимая, вцепилась в пальцы, закрывающие ее рот, зубами.

Когда острые зубки вцепились в ладонь Тараса, он и сам не понял, что произошло. Его ведьма, ивзиваясь и цепляясь за его плечи и голову руками, стонала. А в следующую секунду он уже вновь проникал в ее тело, глубоко и неистово. Она отняла его сознание и разорвала связь с реальностью, замещая собой целый мир. И Вольных был рад этому. Ему ничего не было нужно. И никто. Только эта ведьма, способная одним лишь голосом, одним поцелуем свести его с ума и подарить неземное наслаждение.

Когда сознание начало возвращаться, освобождая тело и чувства от эйфории, Тарас понял, что лежит на девчонке, вернее, все еще в ней. А она, повернув голову к окну, мирно спит.

— Иви, детка… — тихо позвал он, реально испугавшись за ее здоровье.

Вот ведь кретин! Идиот! У нее только что случилось сотрясение, а он занимался с ней сексом. Дважды.

— Шшш! — выдохнула Иви, повелевая молчать. И Тарас не решился перечить. Утром они поговорят. Обо всем. А потом решат, как быть. Ведь решать нужно обязательно. И непременно завтра. Потому что он не собирался отпускать девчонку от себя дальше, чем на метр. И то, метр он считал непозволительно огромным расстоянием.

Иветта не проснулась с первыми лучами солнца, и даже со вторыми. Девушка спала, спрятав нос под одеялом. Ее волосы, спутанной лужицей, растеклись по подушке. Тарас, уже успевший принять душ и приготовить завтрак, сидел на краю кровати и смотрел на безмятежное лицо Иви. Мысли Вольных лениво перетекали от любования девушкой к моментам минувшей ночи. И довольная улыбка норовила намертво поселиться на красивом лице полубога.

Перехватив прядку темных волос, Тарас принялся выводить ею замысловатые узоры на щеках и на носу девушки. Иногда он водил зажатой между пальцами прядкой и по своему носу, вдыхая приятный аромат женского шампуня. Парень не собирался будить свою ведьму, но и не разбудить не смог. Ему до чертиков хотелось взглянуть в ее темные глаза, услышать тихий смех и родной голос.

Тарас не пропустил момента, когда Иви открыла глаза. Склонившись над девчонкой, он осторожно, будто драгоценное сокровище, поцеловал ее в губы, скользнул по щеке, замер у виска, втянув воздух носом.

Он был счастлив. Невероятно счастлив рядом со своей вредной ведьмой.

Ива застыла, пережидая волну всколыхнувшейся нежности. Руки чесались обнять полубога за шею и прижать к себе. Но нет, у Шуховской был иной план действий.

Легко соскользнув с кровати, Ива поискала взглядом свою футболку. Тарас сидел на краю постели с противоположной стороны, а искомая вещь валялась в метре от парня. Иветта, тщательно скрывая смущение, подобрала футболку и, быстро натянув ее на голое тело, направилась в ванную. Каждой клеточкой тела она чувствовала удивление и, вполне возможно, возмущение парня. Но слов не последовало.

Иветта заперлась в ванной. Но сквозь шум воды четко слышала, как в дверь стучит Тарас. Разумеется, она ему не открыла. Еще чего!

Иветта смотрела на свое отражение в зеркале. Вопрос «Что делать?» не стоял. Она обо всем успела подумать. Осталось только запастись стервозностью и терпением. И, к сожалению, ни первым, ни вторым качествами она не обладала.

Вытерев ладонью запотевшую зеркальную гладь, Ивка вздохнула. Одежда осталась в дорожной сумке в комнате. Делать нечего, нужно идти в полотенце.