— Я серьезно, — тихо прошептал Тарас, — Давай поженимся.

— Угу, прямо завтра, — опешила Ива, а потом, когда по глазам парня поняла, что он не шутит, добавила, — Малыш, у меня мать в психлечебнице, отец-пофигист, приданого как кот наплакал. Невеста из меня так себе. Да и у тебя проблем за гланды. Одна бабуля чего стоит. Нет, заяц, идея у тебя появилась тупиковая.

— Плевать, плевать на всё! — выдохнул Тарас и обхватил лицо Иветты ладонями, — Ты меня в первый раз назвала ласково.

— Да? Не помню, — так же тихо говорила Иветта, плавясь от горячих пальцев своего полубога, ласкавших ее щеки, шею, затылок.

Движения рук парня были настолько осторожными и ласковыми, что Ивка даже и не думала сопротивляться. Да и зачем? Она уже окончательно сдалась и только природная вредность и строптивый нрав не давали полностью покориться воле полубога. Вот только ее юное сердечко так сильно истосковалось по чувствам, по теплу, по ласкам и по тем ощущениям, что испытывала она рядом с полубогом, что Ивка не смогла сдержаться.

Ее руки вытянули рубашку из брюк, пробрались под тонкую ткань сорочки, и ладони распластались по горячей коже спины, пробегая по мускулатуре, и юркнули к поясу. Вольных с радостью принимал все прикосновения девчонки, отзываясь на них и ожидая большего. Он хотел всю ее целиком, вместе со строптивым характером и колким язычком. И ждать больше не собирался.

Подхватив Ивку на руки, Вольных шагнул в сторону коридора.

— Еда, еда горит! — возмутилась Ива, взмахнув рукой в сторону плиты.

Парень вернулся, так и не выпустив ценную ношу из крепких рук, выключил плиту и уже более стремительно умчался в спальню.

Постель, аккуратно заправленная, словно ждала появления Иветты в холостяцком жилище полубога. По крайней мере, Иветта оказавшись на подушках, разобрала тонкий аромат свих же дорогих духов. А потом, когда Тарас, сбросив домашние тапки и стянув рубашку через голову, прилег рядом с Иви, все мысли из головы Шуховской испарились.

Как же она соскучилась по рельефу мышц своего полубога! Немыслимо, невообразимо сильно! По его ласковым рукам и манящему рту. По его ярко-голубым глазам, взирающим на нее с жаждой и нетерпением.

— Я скучала, — тихо призналась Иветта, позабыв обо всех обидах.

— Иви… — выдохнул Вольных, обхватывая голову девчонки сильными ладонями, упираясь своим лбом в ее висок и замирая, нависая над ее телом.

Тарас понимал, что нужно брать себя в руки и действовать медленно и нежно, иначе эта близость будет такой же стремительной, как и первая. Но он не мог найти в себе силы, чтобы отстраниться от любимой девчонки.

Да, все верно, любимой и единственной. Именно так!

— Хочу всегда быть рядом с тобой, — вместо признания прошептал Тарас.

Под его жадным взглядом по щеке Иви скатилась одинокая слезинка. Но девчонка молчала, не говоря ни слова. И не убегала, не закрывалась от Тараса. Что не могло ни радовать.

— Ты увидишь, что я именно тот самый парень, с которым тебе будет хорошо, — обещал Тарас, собирая ртом соленую влагу с нежной кожи, — Рано или поздно, ты сможешь мне довериться и доверять. Обещаю.

Ивка не смогла больше терпеть. Не смогла мучить себя и любимого недоверием и сомнениями. Не могла холодно смотреть в его яркие, пылающие чувствами и желанием глаза.

— Я знаю, — твердо ответила Ива, сглатывая комок в горле, — Знаю.

Ее руки зарывались в стильно уложенные волосы на макушке и на затылке полубога, сжимали плечи, пальцы то добела впивались в разгоряченную кожу спины, то легко, словно крылышки бабочки жадно порхали по красивому мужскому телу.

— Ты такая красивая у меня, детка, — выдыхал Вольных, ловя ртом рваное дыхание девчонки, в то время, как мужские руки смело и нежно освобождали желанное и самое любимое тело от одежды, — Такая красивая!

Иветта игриво укусила парня за подбородок, а в ответ Вольных хрипло рассмеялся. На душе стало вдруг легко и хорошо, словно все неприятности прошли стороной, словно он только что одержал самую значимую в своей жизни победу. И вполне возможно, что именно так оно и было.