Тарас сбросил вызов, а Иветта поняла, что глупая улыбка намертво прилипла к ее губам. Пришлось даже пристально взглянуть на свое отражение в зеркале, чтобы согнать это глупое выражение лица. Но не вышло.

Зато встряхнуть девчонку вышло у Груни. Подруга позвонила с телефона брата и сообщила, что ее полубог за каким-то чертом прикатил к Барину. На разговор. Какой может быть разговор между этими двумя мужчинами? Еще и без нее, Иветты?

Шуховская, распрощавшись с Бриной, со скоростью улитки ползла по скользкой трассе домой. Дорога, на которую в обычном режиме уходило около получаса, отняла вдвое больше. И за это время живое воображение Иветты нарисовало ей кучу картинок, в которых Васька переломал все возможные кости ее полубогу. А она была «против». Еще как»! Никто не может бить ее капризную голубоглазую принцессу!

Стоило малолитражке Шуховской аккуратно припарковаться около дома Барычинских, как на крыльцо вышел Тарас. Еще и в одной рубашке. Вот же негодник!

— У тебя верхнюю одежду цыгане сперли? — недовольно спросила Ива.

— Да мы не в настроении, — широко улыбался Тарас, приближаясь и обнимая свою девчонку, — Хочешь, поделюсь новостями, и твое настроение взлетит до небес?

— Ну, давай, удиви меня, заяц, — фыркнула Иви, но ни на сантиметр не отстранилась от своего мужчины.

— Один старый деловой партнер семьи обещал расписать нас через две недели!

В первое мгновение Иветта потеряла дар речи. Во второе — отстранилась и заглянула в голубые глаза, проверив, не устроил ли этот вредный полубог розыгрыш. А в третье… В третье мгновение Иветта выплеснула всю свою скопившуюся «радость» в децибелы.

— Ты в своем уме?! — взвизгнула Ивка, а Тарас поморщился. Даже потер ухо, словно после контузии. Но его взгляд ни на минуту не терял яркого и озорного блеска, в котором плескалось настоящее счастье.

— Иви, детка, я же тебя обожаю, — улыбался Вольных, а девчонка начала вырываться из его рук.

Слово «брак» пусть и маячило где-то на горизонте, однако еще полчаса назад Ивка считала, что времени на привыкание к изменениям в ее жизни оставалось предостаточно. А сейчас вредный полубог сообщил, что выбора нет, а свадьба через … через…

— Две недели?! — еще громче визжала Иветта, — Да я… Да как… Да хрен!

— И да, бабуля настаивает на масштабном праздновании, — окончательно «добил» Тарас свою избранницу.

— Ты пил? Или ты под кайфом? Может, курил запрещенные травки? — кричала Иветта, пытаясь увернуться из крепких рук, но Тарас не позволил, а усадил свою девчонку пятой точкой на капот внедорожника, все еще немного теплый.

— Иви, радость моя, — улыбка не сходила с лица Тараса, и он был полон решимости уговорить свою ведьму не просто на брак, а на полноценный праздник через две недели, — Ничего не измениться. Кроме фамилии. И паспорта. И жить мы будем в одном месте.

— Охренеть просто, — возмущалась Иветта, — И бабуля настаивает! Да она выбрала ту шизоидную блондинку тебе в жены! А вообще, у меня зад заледенел, тормоз!

— Как только согласишься, сразу пойдем в дом и отогреем твой зад, — ласково улыбался Тарас, целуя кончик носа, щеки, висок Иветты.

— Фу, алкоголик! — выражала недовольство Ива, но спорить с полубогом уже устала. Эмоции капельку схлынули, а рассудок медленно нашептывал все плюсы сложившейся ситуации.

Пока Иветта медленно, но верно успокаивалась, на крыльцо вышел Василий с Груней. Тихо свистнув, старший брат грозно скомандовал:

— В моем доме никакого блядства!

— Да я пока и не в доме, — короткий ответ Вольных заставил Иветту шумно выдохнуть. Ну, разве он не понимает? Сейчас Вася включит режим «раненого бизона» и отделает принцессу так, что папа родной не признает.

— А в рыло? — Ива видела, что Барин впадает в состояние тихой, а может быть и буйной ярости.

Положение спасла Груня. Девушка что-то пошептала ласково, обняла мужа, поластилась к нему, словно котенок, и увела несопротивляющегося Василия в дом. И прежде чем двери закрылись, махнула рукой подруге, словно говоря, что все в порядке.

— Ты двинутый, — прошептала Иветта, облегченно выдохнув.

Силы, необходимые для противостояния парню, иссякли, и Иветта послушно прижалась щекой к груди своего полубога.

Мужские руки вплетались в длинные распущенные волосы, а ледяной нос грелся в районе теплой девичьей шеи.