Уже в первые часы все наше тяжелое вооружение было выведено из строя, радиостанция разбита, связь полностью парализована. Полк нес тяжелые потери, был плотно прижат к земле, лишен возможности вести какие-либо активные действия. Погиб подполковник Н.Г. Петросянц. Я принял на себя командование полком, а точнее – его остатками. Связи со штабом дивизии не было, и где-то в конце дня я на свой страх и риск решил отвести остатки подразделений за линию железной дороги Сокулка – Белосток». Надо отметить, что в этом бою В.А. Гречаниченко получил осколочное ранение.

Немецкий 20-й армейский корпус был на время принужден занять оборону, однако остальные немецкие корпуса 9-й армии (8, 5 и 6-й) продолжили охват основных сил Советской армии в Белостокском выступе. Ввиду неудачи контрудара и фактического начала окружения в 20.00 25 июня И.В. Болдин отдал приказ прекратить атаки и начать отступление.

В ночь на 26 июня группа в составе 300 человек из остатков 94-го и 48-го кавполков отошла к Большой Берестовице.

Остальные части 6-й кавдивизии в течение дня отбивали атаки противника, оставаясь на прежних позициях.

6-я кавалерийская дивизия под ударами превосходящих сил противника отходила в сторону г. Минска, где была окружена и практически вся уничтожена.

Менее обескровленная 36-я кавдивизия, заняв к утру 26-го позиции на восточном берегу реки Свислочь, прикрывала отход частей Красной Армии методом «подвижной обороны».

Обратимся к воспоминаниям Петра Валерьяновича Яхонтова, исполнявщего в тот период обязанности начальника штаба 36-й кавдивизии: «До начала рассвета 26.6. дивизией была занята оборона на р. Свислочь. В первом эшелоне 24, 42 и 144 кавполки. Во втором эшелоне 102 кавполк и 8 танковый полк. …Командир дивизии принял следующее решение: “102 и 24 кавполки перебросить в район Репля с задачей не дать возможности противнику развивать наступление в южном направлении.

Командиру 24 кавполка оставить на рубеже р. Свислочь один усиленный эскадрон со взводом станковых пулеметов”.

В полдень из района Индура к реке Свислочь подошло до усиленного батальона противника, и, развернувшись в боевой порядок, противник перешел в наступление. О чем мне и сообщил командир эскадрона 24 кавполка. Эскадрону было приказано занимаемый рубеж не оставлять. Но в это время поступила радиограмма от командира 42 кавполка, что противник обходит фланги. Я дал распоряжение эскадрону 24 кавполка отходить к главным силам полка.

В 42 кавполк послал офицера штаба капитана Радченко, чтобы он передал распоряжение от имени командира дивизии об отходе полка в направлении Верейки. 8 танковому полку контратаковать противника, стремящегося охватить левый фланг 42 кавполка. 144 кавполку удерживать занимаемый рубеж. …Командир дивизии передал мне следующее распоряжение: “144 кавполку и 8 танковому полку в расчлененных боевых порядках отходить в общем направлении Большая Берестовица и далее в район стрельбищ (юго-западнее Волковыска 2 км). Туда же сейчас начнет отход 24 кавполк”.

Сразу же через офицеров связи на бронемашинах было передано распоряжение на отход 144 кавполка и 8 танкового полка. Отход совершался под сильным воздействием авиации противника. От командира 144 кавполка была получена радиограмма: “Авиацией противника в районе Большой Берестовицы полк рассеян, принимаю меры. Болдырев”.

К исходу дня 26.6. на широком фронте части дивизии подошли к реке Рось, за исключением 144 кавполка, связь с которым не была восстановлена. От командира дивизии из района стрельбищ прибыл начальник оперативного отдела штаба дивизии майор Сагалин и передал следующее распоряжение: “42 и 102 кавполкам, используя броды на р. Рось, севернее Волковыска переправиться и сосредоточиться в Замковом лесу (севернее Волковыска 2 км). К рассвету 27.6. выйти на шоссе Волковыск – Зельва с задачей прикрыть отход 27-й стрелковой дивизии. Я (комдив) с 24 кавполком и 8 танковым полком переправился южнее Волковыска, обеспечивая отход 27 стрелковой дивизии с юга от шоссе”.

Во исполнение приказа командира дивизии к рассвету 27.6. вышли на шоссе 42 кавполк, оседлав дорогу, и севернее его 102 кавполк фронтом на запад. 27 стрелковая дивизия переправлялась через р. Зельвянка по единственному мосту, и то неисправному, в районе Зельвы. Связь с частями 24 кавполка и 8 танкового полка установить не удалось. Командира дивизии я больше не видел…

Противник по шоссе Волковыск – Зельва не двигался, но с юга к нам в тыл, отрезая от Зельвы, выходили немцы. 42 кавполк изменил фронт на юг. Продержались мы здесь не более часа, так как 27 стрелковая дивизия заканчивала переправу. Я решил оторваться от противника и переправиться через Зельвянку севернее Зельвы».

Местность в этом районе сильно заболоченная, но частям дивизии удалось все же переправиться на другую сторону.

28 июня остаткам 36-й кавалерийской и 27-й стрелковой дивизий удалось выйти в район старой границы.

Из воспоминаний В.А. Гречаниченко: «Когда наша небольшая группа во второй половине дня 30 июня вышла к старой границе… я встретился с полковником С.Н. Селюковым, который являлся заместителем командира 108 стрелковой дивизии и которого я знал с довоенного времени. При его содействии нас включили в группу прикрытия готовящегося прорыва из окружения. Он был организован командующим 3 армии генерал-лейтенантом В.И. Кузнецовым и осуществлялся в ночь с 1 на 2 июля в юго-восточном направлении через железную дорогу Барановичи – Минск между станцией Фаниполь и разъездом Волчковичи. Ядро прорывающихся составляли остатки 64 и 108 стрелковых дивизий. Прорыв удался только частично. Не все, участвовавшие в нем, вырвались из окружения. Наша группа прикрытия была отрезана от места прорыва и разгромлена».