— Скархл мёртв, Лайоне, — сказала я ему, — Твой сын убил его.

— Ты… — он улыбнулся? — Ловкая тварь. Может, так даже лучше — действительно, нам двоим пора это заканчивать. Откуда ты знаешь мое имя?

Снова смеюсь, потому что право — не пересказывать же все байки, что травил под настроение тятя о их с Незрячим совместном ученичестве, о временах, когда они двое ещё не оказались по разные стороны? Мне даже показалось почему-то, что вместо стремительно усыхающего старика я вижу того самого отчаянного мальчишку из тятиных рассказов, мечтавшего улучшить этот мир. Почему мне кажется, что глаза у него были такими же нереально-синими, как у Акэля?..

— Ты уже мертвец, — говорю ему почти с сожалением, — Пришёл новый Незрячий.

— Тебе тоже не выжить, кошка, — он закашлялся; тело, лишенное подпитки со стороны скархла, стремительно дряхлело, — Ритуал не обратить. Знаешь… почти шестьсот лет я охотился на разных монстров, превращающих жизни людей в подобие Бездны, спасал бескорыстно и протягивал руку страждущим, но это было тщетно: меня затягивало, как в болото, в вязкое переплетение интриг и неуместных компромиссов. Когда я был юн, как Акэль, то верил, что действительно могу что-то исправить, остановить, но время шло, а все мои порывы разбивались о невозможность что-либо исправить. Но недавно понял: невозможно победить в игре, где ты — всего лишь фигура. Надо самому стать кукловодом! Я видел многое, в том числе миры, отринувшие магию, сумевшие построить чёткие грани между ею и реальностью. Это прекрасные места, истинная земля обетованная, где темнота — это просто физическое явление, а не обиталище сонма монстров, где демоны — редчайшие гости, способные лишь шептать, а не сеять разрушения направо и налево, где ты не лишишься того, ради чего жил, просто потому, что какой-то божок нашёл тебе замену. Знаю, когда все свершится, будет много смертей; но те, кто выживет, будут жить в идеальном мире. И не смотри так осуждающе, тварь. Ты разумна и не хочешь умирать, и это закономерно. К сожалению, в этом мире хищников все просто — либо мы, либо вы.

Усмехаюсь. Что забавно, возможно, он даже прав, и все действительно произошло бы именно так. Не исключено, что после магического шторма и медленной агонии, в которой сгинут все существа пограничья, эти земли действительно останутся выжившим людям. Конечно, какое-то время им придётся прожить в грязи и ужасе — кажется, в одном из параллельных измерений подобное случалось, и этому периоду перехода даже дали имя: Средневековье. Однако, вполне может быть, что потом эти человечки построят по-настоящему хорошее общество, где не будет монстров (что вряд ли, конечно; когда нас нет, смертные стремятся создать нас, а, если не удается, и сами по себе весьма неплохо справляются). Возможно все… Но так уж упали кости, что каждый из нас на этом поле — за своих.

Между тем, в нашу общую динамику вкрались некоторые изменения, потому что мертвецы схлестнулись с псами и принялись весьма отчаянно их теснить, Тари с Наместником намертво вгрызались в нить контракта, силясь перехватить контроль, а последний круг огня замкнулся вокруг меня, накаляя камень до предела.

— Пора, — сказали мы с Незрячим хором.

И я позволила печати осыпаться прахом.

— Посланница! — воскликнуло несколько удерживающих начертание псов, — Это же посланница нашего бога!

Вот лиха беда начало, серьёзно. Они что, издеваются?!

— Где ты видел посланницу с рогами, придурок? — вопрошаю, расправив сияющие крылья за спиной, — Меня никто никуда не посылал! А крылья у меня соколиные! Крапчатые! Просто из-за света не видно! И вообще, чему вас только учат…

— Инанна, — прошептал Незрячий шокировано. Ухмыляюсь, глядя на разгорающуюся все ярче печать о семи кольцах.

— Да, так меня тоже иногда называют! Хотя мне больше по душе другое имя. Но наш сегодняшний разговор не о наречении, о Светоч.

— Я не буду убивать посланницу, — выдал вдруг один из псов, чем поразил до глубины души — не думала, что среди стоящих на лучах центральной септаграммы колдунов найдется кто-то столь принципиальный, — Мы должны это остановить!

— Поздно, — весело пожимаю крыльями, — И вообще, вам же вроде бы вообще никого убивать нельзя, нет? Впрочем, куда же строить новую религию — да без памятных убийств…

— Держите круг! — рявкнул Незрячий, — Это не посланница, это исчадье Бездны, принявшее святое обличье, чтобы смутить ваши умы! Следите, чтобы тварь не вырвалась. Принеся в жертву древнюю лже-богиню, мы точно добьёмся успеха!

Вздыхаю, чувствуя, как вытягивает силы рисунок. Уже скоро…

— Знаете, в чём главная проблема колдунов вашей эпохи? — вопрошаю весело, — Вы знаете поразительно много слов и ритуалов, но ни одна светлая головушка и близко не хочет задуматься о их настоящем смысле. Вам вполне серьёзно кажется, что колдовство — это способ достигнуть желаемого, вроде как щелкнул пальчиками — и получил любовь, власть, деньги, комфорт, месть. Неужели можно верить, что магия предназначена для этого? Как двоечники-второклашки, вы скопировали текст из чужой контрольной, добавили пару-тройку завитушек и радуетесь, что шалость удалась…

— О чём ты говоришь? — Незрячий был явственно зол, — Этот ритуал призван уничтожить Сердце Степи, и тебе не доказать мне, что это не так! Ты хочешь, чтобы я остановился? Этого не будет!

Я расхохоталась, слыша, как вдали небо отзывается рокотом грома.

— Ты — дурак, Лайоне, — говорю с сожалением, — Возможно, проживи ты чуть дольше и иначе, не будь столь слепо предан своему делу, все для тебя обернулось бы по-другому. Но увы нам, мы с тобой здесь. Знаешь, чего ты не учитываешь, творя свою волшбу? Вся ваша демонология построена на костях древних божеств, на осколках их идолов и ошмётках имен. Твои предшественники взяли наши ритуалы и извратили их, исказили, пачкая своими собственными примитивными представлениями о зле и скверне. И знаешь, в чём ирония? Вот этот обряд — мой!