– В любом случае, что ты собираешься делать, пока ты здесь? – поинтересовалась Эвви. – Я предполагаю, что ты не хочешь попасть в «омаров бизнес».

– Судя по вашим местным приметам, это был бы вполне приемлемый вариант, особенно если учесть, что я не собираюсь идти на обувную фабрику, как планировал прежде.

– О, нет, ловля омаров – бизнес самый что ни на есть настоящий. Это то, чем занимался мой отец. Когда я была маленькой, он купил свою собственную лодку, и она сохранялась у него до тех пор, пока пару лет назад он не ушел на пенсию.

– Он все еще с твоей мамой?

– Нет. Она живет во Флориде с тех пор, как мне исполнилось восемь. Она снова вышла замуж, за торговца недвижимостью, теперь делает украшения и продает их туристам. Последний раз, когда я ее навещала, она делала что-то с «морским стеклом» [46] и старыми монетами. Я так и не поняла, что.

– Может быть, ее вдохновили парни на пляже с металлоискателями. Я много такого видел в Майами.

– Очень может быть. Так расскажи мне о своих планах!

– Почитать Воннегута, – сказал он. – Посочинять стихи. Еще я немного играю на укулеле [47] . Делаю скульптуры из коряг.

Эвви вдруг поняла, что ее брови озадаченно сдвинуты вместе, и усилием воли раздвинула их.

– Ох!

– Это шутка.

Эвви закатила глаза:

– Это было смешно.

Дин рассмеялся:

– Я и сам не знаю. Но точно это будет не бейсбол. Просто… поездить по Мэну, потусоваться с Энди. Я вроде как в отпуске от всего на свете.

– Честно говоря, я думала, что Нью-Йорк был бы хорошим местом для того, чтобы смешаться с толпой.

– Для большинства людей – да, – согласился Дин, намеком давая понять, что он особый случай и о многом здесь просто не говорилось.

Она встала:

– Правильно, вполне справедливо. Ладно, я должна пойти и немного поработать.

– А, понятно. Энди говорил, что ты работаешь с журналистами.

– Верно, – подтвердила она. – Сейчас я переписываю в файл интервью одного из моих клиентов с очень известным музыкантом, чье имя рифмуется с… Бейлором Биффом. А Бейлору есть что рассказать.

– К чему осторожность? У Бейлора на тебя ничего нет, – заверил Дин, возвращаясь к распаковке двух коробок. – Ты просто рассказываешь хорошую историю.

Она улыбнулась:

– Если это так, то я все эти годы только тем и занималась, что слушала, как другие люди рассказывают хорошие истории.

– Я ценю все это, – сказал Дин, когда она остановилась в дверях.

– Ценишь что?

– Просто ты знаешь, где остановиться. Я про эту историю с хлопьями.

– Ах. Что ж, всегда пожалуйста. Если когда-нибудь ты захочешь увидеть игру «Когтей», дай мне знать. Они снова начнут играть весной, когда ты все еще будешь здесь.

Она помолчала и продолжила:

– Звучит странно? Взять тебя на игру…

– Ты думаешь, что я тот, кто из статьи… кто поехал крышей?

Она подняла руку, останавливая его:

– Неважно. Речь ведь о бейсболе.

Помолчав, она продолжила:

– Окей. Увидимся позже!

«Как ни крути, это прекрасный день для посадки деревьев», – была вынуждена признать Эвви.

День был напористо бодрящим, и от того вино в бокале соблазняло ее все больше и больше. Энди встретил ее на парковке, и они пошли через лужайку к скамейкам. Там уже сидел доктор Шрамм. Там же были и друг Тима Нейт, и любимая медсестра Тима, с которой, как Эвви знала, он постоянно флиртовал. Стояли и еще несколько человек, которых Эвви не узнала. Она только подумала, что, возможно, это люди из Камдена или Портленда. Одеты они были в осенние куртки, а на их лицах гуляла осенняя грусть. Яма в траве уже не зияла хищным оскалом, ее заполнил шар корневища дерева. Теперь оставалось лишь положить обратно землю, которую потревожили. Такая церемония проходила ровно в тот же день и год назад, в год похорон Тима. Если память не обманывала Эвви, то и компания тогда была та же.

Среди грустных, подавленных участников ритуального действия Эвви без труда нашла маму и папу Тима. Лила была закутана в темно-синюю накидку, ее почти седые волосы были собраны в пучок. Пит обнимал ее за плечи, и оба они смотрели на что-то, видимое только им. Эвви подошла к ним, буквально заставляя себя делать каждый шаг. Странное чувство! Когда Эвви подошла ближе, Лила встала со скамейки и обняла ее.

– Привет, милая, – произнесла она.

Даже сейчас, как и всегда, она пахла розами. Эвви помнила, как Лила опрыскивала ее этим ароматом в ночь выпускного бала и в день их с Тимом свадьбы.

– Я рада вас видеть. Рада, что мы вместе, – сказала Эвви.

Эти слова были абсолютной правдой, и Лила заслужила, чтобы они прозвучали. Эвви почувствовала, как Лила погладила ее по спине.

– Я все еще не могу в это поверить, – призналась мать Тима.

– Я понимаю. Я знаю. – Эвви обняла бывшую свекровь и прижала руку к ее затылку.

– Мы начинаем, – тихо сказал подошедший к ним Пол Шрамм, обращаясь в основном к Питу.

Они отошли друг от друга, и Лила села рядом с мужем, который пожал ей руку.