Все-таки всегда слегка напрягало то обстоятельство, когда ты знаешь – сейчас возле магнитофонов сидит человек и внимательно слушает, как твоя подруга охает и стонет, как ты непроизвольно вздыхаешь и постанываешь, насаживая ее на себя, как Ольга бормочет, сама не осознавая чего несет и упрашивая меня брать ее как можно сильнее и грубее (Есть у нее такой…хмм…грешок? Или фишка? Везет мне на таких женщин…). А я стесняюсь хлопать ее по заду, представляя, как сейчас ухмыляются операторы, и гогочут, подзывая своих соратников: «Вась, иди, послушай! Вот чего творит писатель! Вот это он ей вдул! Слыхал, как завизжала! А ей все мало! Еще просит! Гля, он ее уже полчаса пашет! Вот это кобель! И чего это я не писатель-фантаст?!»

В общем – и смех, и грех. Хотя смеха больше, чем греха. Грешить под строгим взором контролирующих органов не очень-то приятно. А здесь…чего мы только не творили! Вспомнить стыдно! И приятно.

Ну да, могли и здесь поставить прослушку, но вряд ли. Сомневаюсь. Почему сомневаюсь? Да так…интуиция. Зачем им такое дорогостоящее мероприятие еще и здесь, когда я в общем-то не собирался ехать на старую квартиру и долго тут оставаться. Вряд ли бы успели подготовиться. А завтра мы уже уедем. Ведь на самом деле эта квартира была нужна только для того, чтобы прописать Ольгу и дать ей иллюзию стабильности.

Странно…зачем они мне дали полковника? Да еще и зачислили в безопасность. Ради того чтобы обучать инструкторов? Так я мог это делать и не будучи в штате Комитета. Скорее всего, хотят опутать подписками, уставами и все такое. Чтобы типа дисциплинировался. Глупо, конечно, но мышление у них такое – солдафонское. И я как никто их понимаю, потому что сам такой. «Если ты такой умный, чего тогда строем не ходишь?!» – примерно так. Собираешься быть с нами в одном строю – так надевай погоны, и не выеживайся! Ничего удивительного.

Уснули мы уже за полночь – как были, потные, вымазанные друг в друге…устали, будто вагоны разгружали. Посреди ночи я сходил в туалет (отголоски выпитого шампанского), и снова свалился на кровать рядом с разметавшейся обнаженной Ольгой.

Проснулись от звонка телефона. Я медленно сполз с кровати, с трудом продирая глаза, снял трубку и хрипло каркнул туда, как старый ворон:

– Слуххшаю! Гххррр…

– Михаил Семенович! Доброе утро. Напоминаю вам, что через час за вами заедет машина. В двенадцать пополудни вы должны быть на приеме у товарища Шелепина. До свидания.

В трубке закурлыкали короткие гудки, а я всполошено бросился к своему «Ролексу». Вот ни хрена себе! Время уже десять часов! Галопом в ванную комнату – душ, подбрить бороду, почистить зубы, одеться и…ждать звонка.

Когда вышел из ванной, увидел, что Ольга уже проснулась и потягивается, забросив руки на затылок. Тут же возбудился и стал раздумывать – а не уделить ли пятнадцать минут приятному греху? И тут же с трудом выбросил эту мысль из головы – пятнадцатью минутами тут точно не обойдется – после опять душ принимать и все такое. Не ехать же к Генеральному встрепанным, как кобель после случки! Воняя псиной и женским мускусом! Как-то это не по фэншую! В общем – Шелепину время, а потехе…то есть Ольге – час. Или два. Потом, когда дома будем.

Объявил подруге, куда собираюсь, она тут же всполошилась и тоже бросилась в ванную, хотя я и сказал, что ее к Шелепину не требуют и Ольга спокойно могла бы поваляться в своей кровати. А потом приехать ко мне – как выдрыхнется и отмокнет в ванной. Но…не тут-то было. Давай намываться, прихорашиваться…в общем, когда позвонил водитель, Ольга была уже готова.

Водитель был уже другой – прежний видимо сменился. Худощавый, но плечистый, с крупными, перевитыми узлами вен запястьями. Видно – сильный мужик, что и доказал, когда я подал ему руку. Ощущение было – рука попала в тиски. Таких ребята надо глушить особо подлыми приемами – попадешь к нему в руки, просто раздавит, как клопа.

Мы уселись в машину – я вперед, Ольга на заднее сиденье, и «волга» рванула по дороге, не обращая внимания на знаки и обходя попутные машины, как стоячие. Похоже, что этот парень не умел ездить медленно.

Честно сказать, я не люблю, когда кто-то чужой везет меня слишком быстро – не верю я в мастерство других водителей, есть такая вот…паранойя. Но этому водителю почему-то доверял, уж больно мастерски он вел свою колымагу. Впрочем – это для двухтысячных годов колымага, а тут…это просто торжество научной мысли! В моем времени так мерседесы не ценят, как в семидесятых эту самую жалкую убогую «волжанку».

По дороге заехали и выбросили Ольгу возле высотки, я отдал ей ключи и она побежала домой, ну а мы с водителем сразу к Сенату. В Кремль.

В этот раз меня не держали в приемной. Сопровождающий попросил остановиться у двери, заглянул, и уже через секунду вышел:

– Пройдите, пожалуйста.

Я вошел в уже знакомый кабинет, где в дальнем его конце виднелась фигура самого могущественного человека в этой стране (а может и в мире), и зашагал по ковровой дорожке, ломая голову – чего ему ТЕПЕРЬ от меня надо? Только вчера общались с Семичастным, почему тогда сразу не сказали то, ради чего пригласили сегодня? Или за эти сутки появилось что-то новое, о чем я не знаю?