Марсия медленно встала с кровати и пристально посмотрела ему в глаза. Ее голос стал вкрадчиво-мягким:

– Только с мыслью об этом я выжила, Если ты не можешь… не хочешь этого принять, то нам следует разойтись: ты пойдешь своей дорогой, а я – своей.

Рой взял ее за руку и резко притянул к себе. Он обнял ее, и мягкий запах сандалового дерева вернул его в те времена, когда он в первый раз увидел Марсию:

– Я не покину тебя. Все, что нужно сделать, будем делать вместе.

– Мой Рой, – прошептала она ему в ухо. – Моя любовь.

– Что сказал доктор Гоец?

– Как всегда, что все это мои фантазии.

– Это, по-моему, слишком сокращенно. А сказал он наверняка следующее: у всех людей, даже со здоровыми нервами, бывают признаки паранойи. Что встречаются разные симптомы: похожие на твои и не похожие. Что ничего серьезного, мол, не беспокойтесь. Приблизительно так?

– Ты можешь язвить сколько угодно. Но ту женщину я видела еще несколько раз. Кроме первого раза в кафе и на улице, я видела ее еще в библиотеке и в такси, которое довольно долго стояло около нашего дома.

– А ты уверена, что это та самая женщина?

– Да, одета она была по-разному. И лицо у нее всегда либо закрыто, либо отвернуто. Но в глаза бросается одна и та же седая прядь в черных волосах.

Дэвид слушал внимательно. Потом произнес:

– Да, и насчет работы… Ты думаешь, это тебе не повредит? Ведь это может… может…

– Может привести к тому, что я напридумываю себе еще чертову кучу психопатий, – продолжила Кэрин.

– Я не хотел говорить таким образом.

– Да, черт тебя побери, не хотел, – Кэрин увидела, что это его задело, и успокоилась. – Ладно, прости, Дэвид, я знаю, и ты, и доктор желаете мне только добра, но вы просто не хотите понять, что я вижу все лучше.

Дэвид усмехнулся, но сомнение все еще оставалось в его глазах:

– Я стараюсь, я действительно стараюсь.

В этот вечер Кэрин больше ни о чем не говорила и рано легла в постель. Дэвид заснул почти мгновенно. А она еще около часа ворочалась. Потом ей вдруг послышалось, что кто-то спускается вниз по лестнице. Это было какое-то мягкое шарканье. Потом все затихло. Она еще долго лежала, вглядываясь в темноту. Некоторое время звуков не было. Кэрин даже начала молиться, чтобы они не повторились.

Но через несколько минут шуршание или шарканье раздалось снова. Это не могла быть миссис Дженсен – у нее твердый, тяжелый шаг.

Мозг Кэрин начал искать всевозможные объяснения: ветер, домовые, мыши, водопровод. Но все было не то. Она знала, что это что-то другое. Кэрин еще долго лежала и прислушивалась. Потом, не выдержав, шепнула:

– Дэвид?

– Что?..

Она закрыла его рот ладонью. Он приподнялся. Кэрин молча указала ему рукой на дверь.

– Что там? – прошептал он, поддаваясь ее настроению.

– Там что-то на лестнице.

– Что ты имеешь в виду?

– Тсс… Слушай.

Они сели на кровати, соприкасаясь плечами, и сидели так несколько минут. У Кэрин перехватило дыхание.

– Я ничего не слышу, – укоризна звучала в голосе Дэвида.

– Но я недавно что-то слышала.

– Кэрин… – начал Дэвид нормальным голосом.

– Я это не придумала, это что-то спускается по лестнице или, по крайней мере, спускалось.

– Почему ты говоришь «что-то», а не «кто-то»?

– Я не знаю, что-то странное во всем этом.

Дэвид откинул одеяло:

– Я пойду и посмотрю.

Кэрин смотрела, как он встает, одевает халат поверх пижамы и идет к холлу. Она чувствовала себя очень глупо, как одна замужняя дама в телевизионном сериале, которая кричит на весь дом, что слышит, как идет взломщик, а когда весь дом уже на ногах, она даже не встает с постели.

Не желая играть такую роль, Кэрин вскочила, накинула халат и вышла. Поднялась по лестнице, и, никого не увидев, спустилась к мужу.

– Здесь ничего, – сказал он.

Кэрин увидела сзади него заспанную домоправительницу. Кэрин спросила ее:

– Миссис Дженсен, вы не слышали никакого шума?

– Нет. До того, как мистер Рихтер меня разбудил, я спала как убитая.

Кэрин беспомощно оглянулась:

– Но я уверена, что я что-то слышала.

– Ну… здесь ничего. Миссис Дженсен, благодарю вас, извините за беспокойство.

Кэрин и Дэвид поднялись наверх, выключили свет и улеглись спать. Кэрин долго не спалось, но больше никаких звуков она не слышала.