Шрифт:
Грир закивал.
– Понимаю, понимаю, вы совершенно правы: Люк пока не готов к самостоятельной жизни, пусть и под надзором старших. Он сам так считает. Однако его мучает жажда новых знаний, от этого он расстраивается и хандрит. Они нужны ему как воздух. Не представляю, что там происходит у него голове, как устроены все эти удивительные механизмы – никто из нас не представляет, если честно… Старик Флинт, пожалуй, привел очень меткое сравнение, говоря про Иисуса, поучающего книжников… Так вот, когда я пытаюсь мысленно вообразить это устройство, то вижу огромный, сложный, сверкающий аппарат, загруженный лишь на два процента своих возможностей. В лучшем случае – на пять процентов. А поскольку Люк все же человек, то он испытывает… голод.
– Расстраивается и хандрит, говорите? – переспросил Герб. – Никогда за ним такого не замечал.
А я замечала, подумала Айлин. Хотя и не часто. Именно в такие мгновения рядом с Люком звенит посуда и хлопают двери.
Она представила себе описанную Гриром колоссальную машину – размером с три-четыре промышленных склада. И чем же занята эта машина? По сути, штампует пластиковые стаканчики и алюминиевые подносы для забегаловок. Как родители они обязаны дать сыну больше, но неужели настолько больше?
Грир вздохнул.
– Что ж, оставлять Люка в Бродерике – все равно что перевести его в обычную школу. Мы имеем дело с мальчиком, ум которого невозможно оценить по шкале IQ. Он знает, что хочет делать. Знает, что ему необходимо.
– Я пока не понимаю, как мы можем ему помочь, – сказала Айлин. – Даже если он будет учиться в обоих университетах бесплатно, у нас здесь работа. И мы далеко не богачи.
– А теперь давайте это обсудим, – сказал Грир.
Когда Герб и Айлин пришли забирать сына из школы, Люк и еще четверо ребят – две девочки и два мальчика – валяли дурака у входа, смеясь и о чем-то оживленно болтая. Айлин показалось, что это самые обычные дети. Девчонки с только-только наметившейся грудью, в юбках и легинсах, мальчики в мешковатых вельветовых штанах и футболках (такая у парней была мода в том году). На груди Рольфа красовалась надпись: «ПИВО – ДЛЯ СЛАБАКОВ». Он держал перед собой виолончель в клетчатом чехле, которая служила ему шестом, исполнял вокруг нее откровенный танец и при этом пылко о чем-то разглагольствовал – может, о предстоящем весеннем бале, а может, о теореме Пифагора.
Люк увидел родителей, попрощался с Рольфом – у них был для этого свой ритуал, – взял рюкзак и сел на заднее сиденье «фораннера» Айлин.
– Ого, вас сразу двое! Чем обязан такой великой чести?
– Ты в самом деле хочешь учиться в Бостоне? – без обиняков спросил Герб.
Люк не растерялся. Он со смехом вскинул кулаки в воздух и воскликнул:
– Да! А можно?
Надо же, как будто отпрашивается ночевать к Рольфу, подивилась Айлин. Грир сказал, что Люк мыслит глобально. Меткое выражение. Люк – гений, но гениальность каким-то чудом не отразилась на его психике: он мог без задней мысли прыгнуть на скейтборд и помчаться с крутой горы, ничуть не боясь разбить свою светлую – уникальную, одну на миллион – голову.
– Давайте где-нибудь поужинаем и все обсудим, – сказала Айлин.
– «Рокет-пицца»! – воскликнул Люк. – Кто «за»? Если ты, конечно, захватил прилосек [10] , пап.
– Да уж, после сегодняшней встречи я без него никуда.
Они заказали большую пеперони, и Люк моментально умял половину, запив ее тремя стаканами колы из кувшина. Родителям оставалось только молча дивиться здоровью его пищеварительного тракта и размерам мочевого пузыря – не говоря о выдающемся уме, разумеется. Люк рассказал, что уже обсудил все с мистером Гриром, «чтобы не пугать вас понапрасну и сперва прозондировать почву».
10
Прилосек – лекарственный препарат от изжоги, нормализующий кислотность желудка.
– Закинуть удочку, – добавил Герб.
– Бросить пробный шар, так сказать. Разведать обстановку. Провести рекогносцировку на местности…
– Хватит. Он объяснил, что мы можем сделать, если хотим поехать с тобой.
– Вы должны, – убедительно произнес Люк. – Я еще слишком мал – никак не обойдусь без досточтимых mater и pater [11] . К тому же… – мальчик посмотрел на них через стол с остатками пиццы, – я не смогу нормально работать. Мне будет слишком вас не хватать.
11
Мать и отец (лат.).
Айлин настрого запретила глазам наполняться слезами, но они все равно наполнились. Герб молча протянул ей салфетку.
– Мистер Грир… – начала она, – предложил нам… э-э… вариант переезда…
– Перебью, – сказал Люк. – Кто претендует на последний кусок?
– Никто, ешь, – ответил Герб. – Надеюсь, ты не лопнешь – тебе еще экзамены сдавать.
– Menage a college [12] , – рассмеялся Люк. – Он вам рассказал про богатеньких выпускников, да?
12
Можно перевести как «в колледж всей семьей» (фр.), по аналогии с расхожим выражением menage a trois — «шведская семья», любовь втроем.