— Не хочу я! — Аня делает шаг назад.

Карина непонимающе смотрит на Вадима.

— Вспомни это, — он показывает подопечной перебинтованную левую ладонь с небольшим кровавым пятном после стычки с Соней в душевой. Под рукавом на предплечье крови тоже прибавилось с того времени. Благо, рубашка чёрная, и это не так заметно. — Тебе надо быть незаметнее, пока всё не утрясётся.

Пусть случившееся в ресторане никак не связано с её внешностью, аргумент всё же возымел эффект. Аня хмурится и поджимает губы, задумчиво крутя в пальцах локон. Вадим понимает, что подопечная не хочет этого. Он надеется, что она прислушается и согласится с серьёзностью ситуации. Девушка столько времени выделялась среди серой массы своей броской внешностью и отвязным поведением, а теперь он принуждает её пустить все старания под откос. Стать простой, неприметной, такой же, как все вокруг. Для неё это будет явно тяжёлый, но правильный шаг, ведь её волосы настоящая головная боль для Вадим и красная тряпка для людей Радова.

— Я могу хоть что-то выбрать? — спрашивает она у него, садясь в подставленное Кариной кресло перед настенным зеркалом.

— Попроще и только брюнеткой.

Аня придирчиво осматривает себя в зеркале с минуту-другую, колдует над своей головой, примеривается и задумчиво сводит брови. В это время у Вадима с Кариной новый раунд игры в гляделки. И он с треском проигрывает, когда вздрагивает всем телом под её красноречивым взглядом, опускает глаза и демонстративно увлекается котом.

Вадим начинает догадываться, почему сейчас сидит здесь. И дело вовсе не в стрижке. Ему не хватает хоть сколь-нибудь значащей частички из прошлого. Чего-то особенного, способного восстановить баланс в его душе и жизни после смерти матери. И подопечная не способна потягаться за такую роль. Из всего случившегося с ним за тридцать лет, Карина единственная, кто хоть как-то зацепил его. И он пришёл к ней, потому что сам этого хотел, желал и до сих пор эгоистично желает не только душевно, но и физически. Он нехотя признаёт, что её желание обоюдно, и чем дольше они в одной комнате, тем сильнее становится искушение. А подопечная — всего лишь удобная для него причина восстановить контакт.

— Боб на всю длину, — прерывает его мысли Аня. — Концы поострее, пробор по центру и без чёлки. — Она начинает расчёсывать волосы пальцами, придавая очертания желаемого. — Получится?

— Должно. Я могу спросить, как забинтованная рука связана с незаметностью и сменой внешности? — спрашивает Карина, лично повторяя манипуляции девушки, но уже более профессионально.

— Чем она незаметнее, тем меньше у меня будет проблем, — лаконично отвечает Вадим.

— Понятно. Так ты кто? Телохранитель?

Вадим кивает как всегда невероятно догадливой подруге.

— Неожиданно. Одобрено? — Карина разворачивает Аню на стуле лицом к нему. Новая причёска без укладки и в синем цвете выглядит странно, даже забавно, словно ей на голову вылили ведро воды и дали высохнуть. Воображение помогает Вадиму дорисовать нужные детали, и он кивает. — Окончательный результат будет немного другим. Что ж, начнём с покраски?

На правах гостя, Вадим с разрешения хозяйки сваливает с гостиной под предлогом сделать себе кофейку. Чем дальше от Карины, тем легче ему дышать и адекватно соображать. Кошак увязывается за ним, что-то рассказывая ему на своём, кошачьем языке. Наверное, решил выступить гидом на своей территории. Вадим ненароком осматривает квартиру: большая, просторная, современная. Стенки с фотографиями, как в загородном доме Майкла, он не находит, а в спальню решает не заглядывать от греха подальше. Ему кажется, что Карина мало чем отличается от него, только вместо семьи у неё мейн-кун.

На кухне его ждёт интересный и неожиданный привет из далёкого прошлого по имени Рыжий. Широкая, апельсинового цвета кружка в гордом одиночестве красуется на обеденном столе. Когда-то Вадим подарил эту кружку Карине в честь празднования Нового года с ней. Это был первый Новый год, который он провёл не с семьёй. Карине Рыжий не понравился, так что подарок остался у неё, но пользовался им исключительно Вадим, когда оставался в её общажной комнате с ночёвкой. Вспоминая об этом подарке после расставания, он был уверен — кружка давно на свалке истории. Однако, вот же он, тот самый Рыжий, со случайным тёмным пятнышком краски слева от ручки и совсем свежим небольшим сколом на кромке. И как-то Вадиму не хочется, чтобы это было тем самым «на счастье».

Вадим берёт специально оставленную кружку в руки, вертит её, а затем довольно хмыкает и идёт готовить себе кофе. Он планировал отсидеться на кухне, однако любопытство пересиливает его, и он возвращается обратно. В это время девушки во всю болтают и поедают конфеты из коробки, пока идёт процесс покраски Соню в брюнетку.

— Зачем ты хранила Рыжего всё это время? — спрашивает Вадим, облокотившись о косяк дверного проёма в гостиной и отпивая из кружки.

Подруга даже не прячет от него широкую улыбку.

— Вдруг ты вернёшься? И ты вернулся.

— Так ты ждала меня? Целых семь лет? — он искренне поражён, и как-то приятно начинает колоть под сердцем.

— Может быть, — многозначительно посмотрев на него, отвечает Карина, чем сбивает его с мысли. — Ты женат?

— Нет, — сосредоточившись, отвечает Вадим. Он понимает, к чему этот вопрос, помнит настоящую причину своего прихода сюда, но всё ещё пытается держать дистанцию. Или играет с ней, растягивая прелюдию? Он не знает, лишь надеется на первый вариант.

— А не хочешь ли спросить, свободна ли я?

— Не хочу.

— Да? — Карина картинно сводит брови. — Разве ты не за этим пришёл?

Вадиму едва удаётся удержать спокойное лицо под её пристальным взглядом. Карина до сих пор видит его насквозь.

— Нет.

— Опять лжёшь.

— Так групповуха всё же будет?

Вадим давится кофе, кашляет в забинтованную ладонь и едва не разливает напиток по полу, но пара капель всё равно падают на кошака, и тот недовольно дёргает промокшими ушами. Вадим не знает, куда смотреть: прожигать взглядом подопечную или извиняться перед подругой. Всё же, выбирает первое.