Шрифт:
У Эдина даже пот на висках выступил. Старик с ума сошел, что ли?
— Граф, — он придвинул низкий табурет, присел рядом. — Граф, не шутите так. Пожалуйста.
А тот хрипло рассмеялся.
— Я не шучу. Ну полно, не пугайся. Я знаю, что ты был в замке моей кузины Кассаны и встречался с Аллиель. Сказал ей, что любишь?
— Граф?! Откуда вы знаете?
— Ну как же. По тебе видно. Сказал?
— Сказал.
— Поспешно, конечно, но я рад. Я очень хочу, чтобы ты любил ее. Она у нас хорошая девочка, пусть будет счастлива.
— Так и будет, Граф! Я… я предложил ей бежать. Вы ведь знаете про ее жениха?
Надо же, на секунду ему показалось, что Граф ведь может не знать…
— Знаю, — сказал тот. — Прости, что не предупредил тебя. Астинна, она молодец. Я восхищен. Все-таки провернула дела по своему! Такая жена и нужна Герейну. Родила бы пару мальчишек, цены бы ей не было.
— Да. Граф. Но как теперь быть, если Аллиель сама дала обещание барону Лажану и намерена его сдержать?
Старик нахмурился, но тут же улыбнулся.
— Послушай, Эдин-удача, когда ты вошел сюда, ты подозревал подвох с моей стороны? Ты мне не верил? Скажи правду. А то мне что-то такое показалось.
Эдин подумал, что колдуном графа Вердена, видимо, считали не просто так — он не раз давал повод. Сейчас вот как поверить, что он не колдун?
— Подвох? Я не исключал, Граф. Простите, но я не знал, что думать. Я всегда хотел верить вам.
Старик кивнул.
— Правильно. Так и надо. Помни, мальчик, та жизнь, которая мне осталась — она для вас, только для вас. Для тебя и Аллиель. Я никогда не причиню тебе зло. Ты мне веришь?
— Да, Граф. Спасибо.
— Хорошо. Пока доверься обстоятельствам. Ты скоро попадешь в Лирский замок. А пока иди. Я хочу спать. Я что-то устал…
До начала праздника оставалось несколько дней.
Эдин все свободное время бродил по городу. Видел, как въехали в Восточные ворота кареты с гербами Диндари. В одной из них — леди Ниала. А Аллиель? А Рай — он в карете, или среди всадников, скачущих по бокам?..
Город Лир, конечно, походил на все прочие кандрийские города, которых Эдин повидал много, но был больше, просторней, чище.
— З-з-запрещ-щ-щается!! Выбрасывать сор на улицах! З-з-запрещ-щ-щается! Выплескивать нечистоты на улицах! — надрывался глашатай на рыночной площади. — Штраф сто ленов! Штраф тысяча ленов!
Так сто или тысяча?
— Это смотря сколько раз попадешься, — со смешком пояснил Якоб.
Раз запрещалось — стало быть, нарушители находились, но Эдин такого непотребства здесь и представить себе не мог.
— По окраинам если побродить — все увидишь, и сор, и не только, — сказал Якоб. — Все, кроме стражников. Так что туда с пустыми руками не суйся, и в одиночку тоже.
Замок короля стоял на берегу реки Лиры. Высокие и узкие окна, остроконечные башни. Громада из серого камня и притягивала Эдина, и почему-то пугала. Разглядывая замок, он совсем позабыл о времени.
Широкие каменные ступени сходили прямо к воде. А мост, перекинутый в этом месте через Лиру, заканчивался широкой ажурной решеткой ворот. За замком можно было разглядеть парк, со стороны реки огороженный кованой решеткой. Река в этом месте была быстрой и, видимо, не глубокой, по ней плавали только небольшие суденышки. А за Западными воротами Лира начиналась дорога на Галлет — ближайший к Лиру морской порт, всего пара часов пути верхом.
Лир был прекрасен.
ГЛАВА 14. Представление начинается
Они как раз готовились к утреннему представлению, часть зрителей уже собралась, а мальчик-зазывала ходил вокруг шатра и истошно вопил: «Лучшее цирковое представление! Лучший цирковой медведь! Всего восьмушка, приходите!», когда к цирку подъехала карета в сопровождении… стражников? Посреди стражи гарцевал красавец в шелковом плаще и берете с большой блестящей пряжкой. Он, не слезая с лошади, въехал прямо в шатер мимо остолбеневшего дядюшки Бика и провозгласил:
— Пусть все шуты выстроятся здесь, я выберу троих подходящих!
Джак и Фано, которые занимались установкой трапеций, уставились на него в немом изумлении. Седой Титика, единственный шут в цирке, которого дядюшка Бик раздобыл в этом году, вышел на круг и картинно поклонился, состроив уморительную рожу и вознеся глаза к потолку.
— Весь к услугам милорда!
А зрители покатились от хохота — они почему-то вообразили, что это начало представления.
Якоб, который наблюдал за действом из-за кулисы, кашлянул в кулак и подозвал Эдина: