— На лабутенах нах и в охренительных штанах. На лабутенах нах и в охренительных штанах. — Василий Базин стоял под калиткой дома тёти Жанны, где сейчас обитал её сын и по совместительству его друг Иван Беспалов, курил Честерфилд и нетерпеливо топал ногой в ботинке с широкими рантами. Он ждал. Только что по телефону Бес обещал, что через пять минут будет.

— Ну-ну, — повёл глазами по безлюдному «сиротскому квартальчику» Базин, почесал «тыковку» и затянулся.

Они знали друг друга, сколько себя помнили. Можно сказать, выросли через забор. В то время их семейства жили в посёлке Кратово под Жуковским.

Правда, семьи были разными. Дед Ивана всю жизнь проработал пульмонологом в соседнем санатории, а дед Василия — обходчиком на железной дороге. Отсюда и перспективы, и судьбы, и потомки.

Но Василий не жаловался, и не завидовал. Иван никогда своей интеллигенцией не кичился и от пацанов не отгораживался. Так же как все вымазывался в лужах, пробовал курить, раздавал просто так фотки с авиасалона и приглашал к себе в Москву, куда забрала его мать, когда настала школьная пора.

Они расстались, но дружба осталась. Бес никогда не отказывал кинуть деньги на телефон, приютить после гулек с пивом по Москве, дать на опохмел и прикрыть перед матерью и подружкой — короче, дружить умел, и был своим парнем в доску. Василий любил говорить, что именно знакомство с Беспаловым сделало из него человека. Его старшему брату Сергею повезло меньше. Поэтому сейчас он «отдыхал» где-то в «санаторно-курортной» зоне отчуждения на севере бывшей Пермской области, на реке Чусовой, а места лишения свободы, где Сергей Валерьевич Базин по кличке «База» не побывал хотя бы транзитом, чувствовали мощнейший комплекс неполноценности.

Вася же выучился на шофера и последние два года ходил дальнобойщиком в рейсы. Иногда забирался очень далеко — в Томск, Красноярск. Побывал на Байкале. А что, молодой, здоровый, неженатый — знай, крути баранку да молоти цилиндрами. Дорога, она и есть дорога. Бездорожье, кстати, тоже.

— Любит наш народ всякое говно. Любит наш народ всякое говно, — бубнил себе под нос Вася песенку Сергея Шнурова, и в этот момент из-за поворота вырулила машина с «эгоистичным» дальним светом. — Твою мать, — прикрыл себе глаза Базин. — Бес — придурок, а то мне на трассе этого мало.

Машина на всех парах подлетела к дому и затормозила юзом, подняв в свете фар клубы мелкой, словно просеянной пыли, которая бывает только в конце жаркого, засушливого лета.

Фольксваген встал как вкопанный, передняя пассажирская дверца тут же распахнулась настежь, и из салона выскочила какая-то пигалица. Грохнув за собой дверью так, что покачнулся кузов — что вообще-то трудно было ожидать от столь тщедушного тельца — ни на кого не глядя, и не беря Базина в угол своего обзора, девчонка рванула к калитке. И врезавшись в неё грудью с разбега, отскочила назад.

— Заперто, — объяснил ей Вася, затушил окурок о железный прут забора и отбросил его в траву.

В этот момент с водительского места не спеша вышел Беспалов.

— Привет, Дально-Бой, — направился к другу, обходя машину по капоту. Подошел и потянул руку.

— Привет, Бес, — пожал её Базин. Он обернулся на девицу, которая зло, с шипением и кряхтением копалась у себя в рюкзаке. — Твоя? — показал на неё отогнутым большим пальцем, себе за спину. — Темперамент, однако, — плотоядно улыбнулся.

Беспалов недовольно скривился и почесал затылок.

— И не говори. Сам боюсь. — Он неспешно направился к багажнику, а Василий пошел к своему старенькому Пежо. Иван достал два огромных, полных еды пакета знаменитого супермаркета, а Василий — бутылку армянского коньяка. Злая девушка отомкнула калитку, и оба парня вошли вслед за ней во двор.

В доме прямо с порога в нос ударил вкусный запах жареной картошки. Умножив окружающих людей и обстоятельства на ноль, «злючка с рюкзаком» со психом скинула конверсы и стремглав скрылась за поворотом коридора.

Но тут же вышла с другой стороны, только уже совершенно спокойная, без рюкзака, в красивом спортивном костюме и с другой причёской.

— А я вам картошки нажарила, — улыбнулась она.

Базин застыл, задохнулся, рука дрогнула — парень чуть не выронил коньяк. А вот нижней челюсти повезло меньше — её удержать не удалось.

— Бес… — повернул он голову к другу, не сводя глаз с девушки в костюме, — так это… — и тут он подпрыгнул. — Так это двойняшки тёти Жанны? — и даже некультурно ткнул указательным пальцем в девушку.