— Ириус Тавиш! — старик зло усмехнулся, напомнив оскалившегося волка, — какая дивная встреча!

— Ровен! Не ожидал вас здесь встретить! — он постарался, чтобы голос звучал как можно более спокойно, — я полагал, вы покоитесь в земле…

—Это было бы так удобно для вас и этого мальчишки, нынешнего короля! — прокаркал Ровен, подходя совсем близко. При столь знакомом звуке шагов Ириус невольно задрожал всем телом, это не укрылось от старика, и он довольно хмыкнул. Его насмешка задела инквизитора, и он взял себя в руки:

— Признаться, мы несколько рассчитывали на то, что вы упокоились. Но как вам удалось так провести всех?

— Все очень просто: тело везли из южных провинций, на нем было магическое заклятье, препятствующее разрушению плоти, и мне ничего не стоило вплести туда еще и маскировку внешности, никто из вас даже не удосужился проверить… — он наигранно вздохнул, — Вы всегда были небрежны, друг мой…

Он этого обращения инквизитора передернуло. Старик с задумчивой улыбкой наблюдал за ним, словно ученый за каким-то насекомым. Ириус вздернул голову и дерзко усмехнулся:

— Радость от вашего упокоения была слишком сильной!

Ровен с добродушной усмешкой покачал головой:

— Тавиш, я не рекомендую вам дерзить!

— Почему? — тот вновь откинулся на спинку стула, — мне уже нечего терять. Вряд ли вы отпустите меня живым…

— Да, но умереть можно по-разному… — вкрадчивый взгляд старика был слишком мягким. Ириус внутренне содрогнулся, прекрасно понимая его значение. Легкая усмешка тронула губы старого магистра. Он хорошо знал, что чувствует его пленник, и наслаждался этим. Торсен не вмешивался. Кузен отошел к окну, вновь наблюдая за площадью. Судя по звукам, долетавшим с оттуда, плотники строили новый помост для казней.

— Итак, Тавиш, — вкрадчивый голос бывшего Великого инквизитора звучал весьма проникновенно, — признаюсь, мы должны быть вам даже благодарны: вы убили городского инквизитора, этого глупца, Доменика, тем самым расчистив для нас с вашим родственником путь сюда.

— Рад оказать услугу, — отозвался Ириус, понимая, что он проиграл, и желая лишь одного — уязвить противника как можно больше. Зная Ровена, он прекрасно понимал, что ему не на что надеяться. Старик наклонился, всматриваясь в безмятежное лицо своего противника, затем выпрямился и отошел в сторону, словно борясь с искушением:

— Кровавая луна будет через два дня… Пентаграмму необходимо закончить…

Торсен повел плечами:

— Делайте так, как сочтете нужным…

— Тавиши… — в голосе Ровена сквозило презрение, — вы все одинаковы…

— Зачем вам это? — вдруг спросил Ириус, — Ровен, у вас было все!

— Было, — тот задумчиво посмотрел на пленника, затем его лицо исказилось яростью, — пока не пришли вы с этим вашим Ланселотом. Он решил искоренить скверну! О, с каким удовольствием он это делал!

— Почти с таким же, с каким вы уничтожали магов.

Ровен вспыхнул и подошел почти вплотную, склонившись над Великим инквизитором. От него несло потом и болезнью, Ириус невольно поморщился и попытался отвернуться, но старик схватил его за волосы, вынуждая смотреть прямо в глаза.

— Я уничтожал магов, потому что маги — это скверна. Недаром Истинный бог, которого вы называете кровавым, создал инквизицию для борьбы с этой ересью. Род Лоци предал все, желая повелевать миром, он предал всех и обратился к брату Истинного бога!

— Может быть, потому, что любил жизнь, а не кровавые ритуалы? — Ириус понимал, что злит старика, но выбора не было. Он должен узнать все, а затем попытаться… В этом и был его план: обезглавить противника и затем уже уничтожить последователей, но он не рассчитывал на то, что захватят их всех. Любой ценой необходимо было прервать все это. Инквизитор понимал, что на этом для него все закончится, он не хотел умирать, но Ланс, перед которым он был в долгу, а ведь была еще и Дарина, зеленоглазая ведьма…

Отвлекшись на воспоминания. Ириус пропустил первый удар огненной плети Ровена. Оружие инквизиторов, но не магов. Его так редко применяли, что Ириус сам почти забыл об этом страшном орудии пыток. Ровен напомнил. Боль заставила инквизитора выгнутся дугой. Едва сдерживая стон, он рухнул на пол.

— И это Великий Инквизитор? Ты жалок, Тавиш! — огненная плеть вновь взвилась, намереваясь хлестнуть пленника по лицу. Он поставил щит и застонал, чувствуя, как плеть пропарывает его магию, рвет плоть и ломает кости.

— Никто не может устоять перед жалом самого Кровавого бога! — вкрадчивый голос в голове отзывался гулким эхом. Удар, еще удар. Солоноватый привкус крови на языке. Видимо, Ириус привычно закусил губы, сдерживая стоны. Боль. Она пронзает тело, заставляет выгибаться и стонать. Магия бесполезна против этой плети, она рвет плоть, отсекая мага от источника стихии.

Он потерял счет ударам, надеясь лишь на то, что скоро это все закончится. Закончится навсегда…

Он очнулся в камере. Снова где-то капала вода. На этот раз звук был ближе, словно это происходило в соседней камере за стеной. Ириус пошевелился и тут же застонал от боли, пронзившей все его тело.