Но кажется, я всё-таки умудрилась сказать что-то не то.

Влад перевёл на меня взгляд - в нём не осталось ни тени веселья.

– Судьба, говоришь, - он перегородил мне путь, нависая сверху. И посмотрел так пристально, что ноги стали ватными.
– В твоём языке судьбу зовут злодейкой. Почему, как ты думаешь?

Я не могла пошевелиться, когда Влад был так близко.

– Не знаю. Наверное потому, что от неё нет спасенья. Случится то, что должно.

Уголок рта Влада изогнулся в печальной улыбке.

– Боюсь, что ты права.
– Он поймал выбившуюся прядь моих волос и осторожно, едва касаясь, убрал её за ухо.
– Это пугает, не так ли?

Я отчего-то отрицательно покачала головой, сделав это просто потому, что нужно было реагировать, а не действительно осмысливая происходящее.

Вся причина была в том, что Влад находился слишком близко. Невыносимо близко. Но мужчина воспринял мою реакцию по-своему.

– Снова не боишься?

Кажется, мой ответ был не так уж плох, и я снова покачала головой, словно в тумане.

– И примешь всё, что тебе суждено?

Я сглотнула, чувствуя, как от крошечного расстояния между нами начинает пылать кожа.

– Я не верю в судьбу, - Влад шагнул назад, разбивая мгновение на миллиарды осколков.
– Сегодня каждый из нас мог заниматься своими делами, - буднично произнёс он, словно мгновенье назад не было этой близости. Близости, которая вдруг заставила меня верить, что и он...возможно...
– вместо этого мы гуляем по парку, а завтра отправимся искать Этьена. Это наш выбор, Александра, - закончил он ледяным тоном.
– Выбираем мы сами.

Он развернулся и пошёл вперёд.

"Выбираем мы сами", - его слова продолжала звучать в моих ушах. Что ж, он, наверное, прав. Я пока не могла разобраться, что управляет жизнью человека: судьба или же мы сами куём своё счастья.

Если поверить в судьбу, то на душе сразу становилось легче, ведь можно было не брать на себя ответственность за происходящее - во всём виновата судьба. Но если решить, что всё в наших руках, то пенять становится не на кого и только нам решать, что будет завтра.

Я решила. Я решила не забывать, что произошло, несмотря на наш с Владом уговор.

То, что при этом мне придётся обмануть его, заставляло стыдиться и чувствовать себя скверно. Но по-другому я поступить не могла. Вдруг, поговорив с ним честно, я бы только заставила его быть настороже, и тогда бы мой план точно провалился. Он и так не выдерживал никакой критики и зависел от множества обстоятельств.

Но разве обстоятельства не были частью судьбы? И несмотря на то, что каждый раз именно я принимала решения - помочь путнику на дороге, пойти в Чёрную Церковь в Рождество, - я, сама того не ведая, находила именно то, что искала...

Судьба?

Вот в чём заключалась сложность между судьбой и свободой выбора. Возможно, когда-нибудь я сумею разрешить эту дилемму, а сейчас - сейчас я делаю именно то, что говорит Влад: выбираю сама.

Глава двадцать шестая. КАФЕ

В дом на холме мы вернулись за полночь. Я не торопилась покинуть Бухарест, стараясь продлить день настолько, насколько это было возможным.

Слова Влада, что мы могли бы быть где угодно и делать что угодно, но вместо этого гуляли вдвоём по парку, никак не шли из головы. То, где я была и почему, не вызывало никаких вопросов, но вот что имел в виду Влад? Говорил ли он о том, что сделает что угодно, чтобы поймать Этьена, или просто дал мне возможность оплатить долг, о котором я твердила в то утро в гостинице. Или была другая причина?

Всю дорогу, полночи после и снова в машине на пути к Брашову следующим утром я только и думала об этом, пытаясь посмотреть на все поступки Влада с другой стороны. Так, как если бы я ему немного нравилась. Как девушка.

Всё сводилось к тому, что он всегда держал себя обходительно, за тем исключением, когда не подшучивал надо мной, и в то же время он был строг. Он сам никогда не забывал кто он есть и не позволял забыть мне.

До встречи с Лалой я думала, что Влад был добр ко мне и не бросил в Церкви потому, что тогда, на дороге я не проехала мимо. Но его внимание могло иметь совершенно другое происхождение: виной тому могло быть моё сходство с кем-то важным для него.

Мне вспомнились его слова о том, что доктор из меня получился неважный. Зная в нашу первую встречу то, что я знаю сейчас, я бы не испугалась так сильно, когда Влад упал в снег. Он, конечно, был ранен и потерял много крови, но вряд ли это убило бы его или причинило серьёзный вред, учитывая, что две пули в сердце оказались не страшнее чем две занозы на кончике мизинца.