– Вот, - объясняла я тёте.
– Это редкий шанс побывать в муниципалитете, - сил смотреть в её глаза не было и я потупила взгляд.

– Даже и не знаю, Саша. Это поздновато. Да и праздник завтра. Может, всё-таки останешься дома? Я собираюсь запечь утку.

– Я не задержалась бы надолго. Двери открывают в восемь. Обещали небольшие экскурсии и напитки. Думаю, часа мне бы хватило, а к десяти, может, немного позже, я бы уже вернулась.

Чувствовала я себя в этот момент прескверно. Уверена, что на моём лице отражалась душевная пытка от того, что приходилось обманывать - врать человеку, который так по-доброму ко мне отнёсся, пригласив в свой дом, уже не вспоминая о том, что тётя спасла меня от маминого гнева, прикрыв ночное отсутствие... Если она скажет нет, больше не буду спорить. Просто не могу.

Мой настрой получить согласие любой ценой растаял будто ледышка, оставленная у камина.

– Ну, - нахмурилась тётя, глядя в сторону и размышляя.

От напряжения, я не смела пошевелиться, ожидая приговора.

– Ладно, - выдохнула наконец она, словно сдаваясь.
– Если обещаешь вернуться к десяти, то я тебя отпущу. Только дядя проводит тебя до муниципалитета, согласна?

– Конечно, - словно камень скатился с плеч - значит, удача всё ещё на моей стороне.

День тянулся невероятно долго, несмотря на то, что в доме царила предпраздничная суета. Пусть тётина семья не отмечала католическое рождество официально, выходной был потрачен на приготовления к грядущим праздничным дням.

Как водится, мы поставили и нарядили ёлку, за которой утром съездил дядя с близнецами. Мы с тётей Ташей тоже не залёживались в кроватях - встали пораньше и принялись готовить, чтобы вечером посидеть за столом. Когда вернулись мужчины, им на руки выдали ёлочные игрушки и гирлянды, дом тоже нужно было кому-то нарядить.

Мне потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не выдать волнение. Единственное, с чем не удавалось справиться, это взгляд, который то и дело отыскивал часы, в какой бы комнате я не находилось.

– Я, наверное, пойду собираться, - сказала я, несколько минут готовясь произнести заветную фразу, когда настало время.

Никто не обратил на меня особого внимания, только тётя проводила глухим "угу", продолжая нанизывать яркие звёздочки на нитку.

В Брашов мы с дядей отправились на двух машинах. Я догадывалась, что тётя хотела убедиться, что я действительно попаду по адресу - в здании, принадлежащем местным властям, за меня, наверное, уже можно было не опасаться. Правда мне всё же предложили скоротать пару часов в обществе дяди. К счастью, разговор слышали близнецы и без зазрения совести высказали своё мнение о совместных прогулках с родителями. Я тут же заверила, что беспокоиться не о чем и мне всё же позволили немного погулять в одиночестве.

На место мы прибыли за полчаса. В этот раз, как и в прошлый, от машин было не протолкнуться - многие собирались встречать рождество на улице, как это было принято во многих европейских странах. Мы припарковались в стороне от центра.

Выйдя из машины, я собиралась попрощаться с дядей, когда он опередив меня, заговорил первым:

– Я тебя провожу.

Спорить я побоялась, чтобы не вызывать лишних подозрений.

Муниципалитета мы достигли минут через пятнадцать - вокруг уже толпился народ. Желающих заглянуть внутрь было предостаточно.

– Ну вот и пришли. Не переживайте, я одна подожду.

Дядя, с присущим ему каменным выражением лица, огляделся.

– Побуду с тобой до открытия.

"Блин", - немного расстроилась я, надеясь успеть в Церковь ровно к назначенному часу. Оставалось только вежливо улыбнуться и обернуться ко входу.

Уверена, ничего страшного, если я немного опоздаю. В конце концов, это вечеринка. Жаль, правда, что времени так мало.

Ничего, Сашка, - утешала я себя, - на прошлую тусовку тебе и того меньше понадобилось, чтобы разобраться что к чему. Главное туда попасть, а там пообщаешься, с кем-нибудь познакомишься, обменяешься контактами, и дело в шляпе.

Если всё обстоит как сказал Этьен и они ищут добровольцев, нужно просто показать всю серьёзность моих намерений и договориться о новой встрече. Да я хоть на следующий день приеду! В любое время!

– Саш, пускают, - вернул меня в действительность голос дяди. Воспряв духом от собственных мыслей, я отыскала взглядом парадный вход - верхний угол двери (единственное, что можно было рассмотреть из-за мигом сгрудившейся толпы) отворился.