Парень - тёмные глаза, растрёпанная копна каштановых волос, едва ли намного старше меня, суетился у кассового аппарата. Судя по виду он валился от усталости, и его самой большой заботой было закончить смену и поскорее попасть домой. Даже если я ошибалась, и жизнь его была более драматичной, ну скажем, нечем было платить за учёбу или кто-то в семье болел, ему всё равно было в десятки раз легче чем мне хотя бы потому, что на случай таких проблем есть заранее понятные шаги, которых придерживается каждый из нас. Работа слишком тяжела - уволься или тяни лямку до последнего. Если нечем платить за учёбу - иди работать, скопи денег и отправляйся в универ позже или вовсе оставь эту затею. С какими бы сложностями ни сталкивался человек, перед ним заранее открывались известные дороги, окончания которых были примерно известны.

Но что делать мне?

Получив свой кофе, я направилась к окну мини-маркета. Встав у широкого, во всю стену окна, наблюдала за большим тёмным пятном вдалеке у обочины, которое расплывалось всё сильнее по мере того как сгущался сумрак.

Влад ждал меня, но не делал попыток подойти к заправке.

Мне казалось, что если сейчас я решу ехать обратно, Влад не станет меня преследовать и уговаривать... Я спокойно вернусь домой к тёте Таше и буду вести себя так, словно ничего не случилось. Наверное, буду трястись от страха и вздрагивать от каждого звонка в дверь в ожидании, что этот ненормальный вампир пришёл убить всех нас. Но если этого не случится и Этьен всё же не явится, то я спокойно улечу домой, где буду чувствовать себя в большей безопасности. И буду думать, не достанет ли месть сумасшедшего француза тётю и её семью...

Похоже, выбора у меня действительно нет.

Понятия не имею, что со мной случится, если я попаду в дом Влада, но жить, зная, что семья тёти пострадает, потому что я вляпавшись в неприятности, сбежала, трусливо поджав хвост, я точно не смогу.

Выбросив в урну бумажный стаканчик, я решительно пошла к своему "Акценту".

Стоило вырулить на шоссе, как я моргнула фарами. Черный внедорожник Влада вывернул вперед меня и мы поехали дальше.

Несмотря на решимость и решение поступить правильно, нервозность всё ещё крепко держала за плечи. Увидев впереди первый знак, а затем второй, я задышала чаще. Затем показалась злосчастная дорожка.

"Только её мне сейчас не хватало для полного счастья", - мрачно подумала я, сворачивая за огромной машиной Влада, которая, казалось, с трудом протиснулась в крошечный просвет и растворилась словно и не было.

Внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям, я никак не могла разобраться, съедает ли меня страх и тревога из-за случившегося в этот проклятый день, или это снова дорога? Да, я боялась, но, кажется, не больше чем тогда, когда всю дорогу держалась за румыном.

Влад выбрался наружу и, не дожидаясь меня, пошёл по направлению к дому, из которого я отчаянно удирала поутру. Вошёл внутрь, оставив дверь приоткрытой. Но я последовала за ним не сразу, глазея на вынесенное изнутри окно.

Какой нечеловеческой силой нужно было обладать, чтобы устроить такое, не прибегая к помощи инструментов вроде кувалды или топора?

Внутри царила темень. Время давно перевалило за восемь, и если наступление ночи было не так ощутимо на ярко освещённом шоссе или среди ослепительного света фар автомобилей, здесь, в глуши, в доме где отсутствовало электричество, это было более чем заметно. Уже не говоря о том, что из кухни посвистывал ветер, успевший за моё отсутствие припорошить сваленные обломки мебели снегом. Создавалось ощущение, будто я оказалась в заброшенной хижине егеря в дремучем лесу.

Мягко скользящий лунный свет, проникавший в оставленную нараспашку дверь за моей спиной, осветил тёмное пятно, жадно въевшееся в деревянные половицы. Я поспешила сделать шаг в сторону и позвала хозяина, который растворился где-то в недрах:

– Влад?
– голос слегка дрожал; пожалуй, это было место, в котором я меньше всего хотела бы очутиться. Но вот, как ни странно, я здесь.

Над головой раздались шаги. Они двигались по направлению к лестнице, и откуда-то сверху вдруг затеплилось густое оранжевое сияние. Оно становилось всё ярче, пока из-за поворота лестницы не показался Влад со свечой в руках.

Пламя вздрагивало от сквозняка, лаская сумрачное лицо пятнами-тенями. Те, живо перемещались со скул выше, доставая выступающие надбровные дуги, то вдруг соскальзывали вниз, пряча нос и губы румына в густой черноте. И только глаза продолжали удерживать в своём заключении раздвоившуюся искру фитиля, будто не давая пламени соскочить со свечи и рассеяться во мраке.

– Идём, - произнёс Влад и, неторопливо развернувшись, снова скрылся за поворотом.

Справившись с дрожью в ногах, я перехватила чемодан обеими руками и, словно защищаясь этой ненадёжной преградой, пошла к лестнице. Чемодан бился об ноги, делая движения неуклюжими, но моё внимание было захвачено тем, что ожидало наверху.

Я уже видела второй этаж, но сейчас, едва освещённый откуда-то издалека слабым источником, он разом напомнил мне все фильмы ужасов, когда-либо виденные на экране, и с лёгкостью превосходил все мои ожидания.

Остановилась я на пороге спальни Влада - именно отсюда тёк тусклый свет. Хозяин покоев неслышно расхаживал внутри, поджигая всё новые свечи. Закончив, он обернулся ко мне.

– Ты будешь спать на диване, - тяжёлый повелительный голос пророкотал, касаясь стен.