— Тогда, жду вас по этому адресу завтра с утра, — протянула ей визитку. — Мы заполним анкету и немного поговорим.

Девушка кивнула и удалилась, а я вернулась в кондитерскую, где значительно уменьшилось количество народу. Что ж, день выдался очень даже неплохой.

Пришла домой я в прекрасном настроении. Геля была в своей комнате и не собиралась оттуда выползать. Либо у неё плохое настроение, либо похмелье.

— Гель, ты как? — постучала в её двери и слегка приоткрыла их.

— Жить буду, — простонала она, — а вот пить больше — нет.

В этот момент захотелось сказать что-то нравоучительное, но пришлось соврать.

— Ой, кто бы говорил, — рассмеялась я, — ты так после каждой попойки зарекаешься, а потом опять с горя тянешься за рюмкой.

— Ууууууу… Ирэна, и без твоих нравоучений тошно, — простонала она, укрываясь с головой.

— Ладно, не буду тебя больше трогать, — пробурчала я и оставила суккубу в покое.

Я и сама чувствовала себя очень уставшей, поэтому умывшись и переодевшись, пошла в кровать. И ничего что осталась без ужина, талии полезнее будет, да и есть особо-то и не хотелось.

'Зато утром оторвусь' — зажмурилась, вспомнив об эклерах, лежащих на кухне.

Только собралась закрыть глаза, раздался стук в дверь.

— Кого там нелёгкая принесла, — пробурчала, надевая халат, и пошла отмыкать.

— Добрый вечер, — передо мной стоял молодой паренёк в форме посыльного и держал шикарный букет роз. — Мне нужна мадемуазель Диана.

— Здесь такая не проживает, — я уже собиралась закрыть перед его носом дверь, как он затараторил:

— Но это же вы, — я даже опешила и вновь повернулась к нему, — вас описали очень подробно, и это точно вы.

Захотела возмутиться, но тут вспомнила, что я так в клубе назвалась, когда меня стриптизёр на сцену вытащил. Даже как-то неуютно стало.

— Ну, я Диана, и что? — не собиралась сдаваться. — Зачем я вам?

— Так вот, — протянул он мне букет, — велено передать.

— От кого? — опешила, принимая цветы. В этом мире букет мне дарили впервые. Особенно такой большой и шикарный.

— Не знаю, мне только нужно доставить и вручить, — пожал он плечами и стал спускаться по ступенькам.

Заинтригованная, прошла на кухню, чтобы взять вазу и поставить букет. Вдохнула аромат и улыбнулась. Кто бы ни был этот таинственный даритель — спасибо. Поставив цветы в воду, начала крутить его и поправлять, как наткнулась на карточку. Странно, я могла поклясться, что минуту назад её здесь не было. Развернув, прочитала:

Мне хочется тебя коснуться,

Туманной дымкой обернуть.

Но небо надо мной смеётся.

Я вынужден продолжить путь.

Но ты моя уже на веки,

Мне не забыть тебя никак.

И чтобы ты не сомневалась,

Я посылаю этот знак.

И стоило только мне дочитать последние строки, как бумага осыпалась пеплом, и моё правое запястье с внутренней стороны обожгло огнём. Зашипев от боли, я посмотрела на кожу, и на моих глазах стала появляться маленькая серенькая татуировка в виде цветка.

— Что за хрень! — завизжала я на всю кухню.

Геля выскочила из своей комнаты и, озираясь, спросила:

— Что случилось? Кого убивают? — подлетела ко мне. — Ты чего так орёшь?

— Вот, — сунула ей под нос появившуюся татуировку, — смотри, меня магия не берёт, а тут вот это появилось и никуда деваться не собирается.

— Покажи, — она схватила мою руку и стала её вертеть из стороны в сторону, даже ногтём поскребла, видимо для убедительности. — М-да, Ирка, ну ты попала-а-а… — протянула она и рассмеялась.

— Что, всё так плохо? — побледнела я.

— Ну, как тебе сказать. И да, и нет, — начала интриговать она.

— Да не тяни ты! — рявкнула я. — Говори как есть.

— На тебе метка одного из сумеречных, — выдала она и я выпала в осадок.

— Какая метка, что за метка, зачем? — мамочки-и-и…, что же это такое твориться.

— Расскажи, как она у тебя появилась? — попросила Геля, и я поведала, как всё было.

— А стихи помнишь? — спросила она, и я кивнула, — давай, — и я продекламировала.

— Так здесь же всё понятно, — изумилась Геля и стала мне объяснять, — мужик на тебя запал, но не смог остаться с тобой рядом, и чтобы на тебя пока он отсутствует, не наложил лапу кто-то другой, пометил, что бы все видели, что ты занята, — расплылась она в улыбке.