– Это был поезд цветочного метро, – сказал Тедрос, рассматривая надпись. – Похоже, весь лес умирает. Быть может, солнце стало таким слабым, что его света не хватает растениям, чтобы выжить?

Агата молча пожала плечами – она все еще была сердита на Тедроса после их последнего разговора.

– В таком случае возникает новый вопрос: а почему солнце становится все слабее и слабее? – продолжил принц.

Они помолчали, потом оба промямлили, что об этом нужно спросить у принцессы Умы, хотели сделать это, но увидели, что учительница, не останавливаясь, продолжает идти по тропинке. Они бросились догонять ее, и маленький отряд продолжил свой путь.

Время от времени Ума останавливалась, давая Агате и Тедросу возможность подкрепиться несколькими холодными скользкими могильными червями, которых они набрали в свои карманы еще на кладбище. Сама Ума червей не ела, говорила, что не может так жестоко поступить со своими друзьями. Еще пару раз они останавливались, чтобы Ума могла спросить у какого-нибудь воробья или бурундука дорогу к ближайшему пруду, где можно было напиться, черпая полными пригоршнями холодную солоноватую воду. Что и говорить, Бескрайние леса безопасными не назовешь, однако всегдашникам ни разу не попались какие-нибудь следы, оставленные ожившими злодеями, и постепенно Агата начала длумать, что ей просто-напросто привиделось все, что произошло в Уголке Мертвых. Могли же быть эти зомби – Волк и Великан-людоед – плодом ее воображения, утомленного ночными происшествиями и долгим сидением в могиле?

Словно отвечая мыслям Агаты, светлее и просторнее становился и сам лес – деревья росли в нем уже не так часто, между ними появились просветы, а в просветах – густой зеленый ковер травы. Правда, довольно скоро на этом ковре начали появляться отдельные желтые пятнышки, а затем и пятна покрупней.

После того как наши путешественники миновали позолоченную табличку с надписью «Лисий лес», Ума заметно воспрянула духом и расправила плечи, а там и грязная тропинка сделалась шире, по ней стало можно идти вместе, а не гуськом, и воздух, казалось, стал чище. У Агаты появилось ощущение, что теперь они в безопасности и Бескрайние леса им больше не страшны.

– Это древнейшее королевство всегдашников, здесь живет Белоснежка, – с облегчением объявила Ума.

На западе Агата увидела выступающие над вершинами деревьев золотые шпили замка, они напоминали органные трубы, однако учительница повела их на восток по неприметным петляющим тропинкам.

– Нам следует избегать хоженых дорог, поэтому мы с вами пойдем через лощину, – сказала Ума. – Пока что нам лучше ни с кем не встречаться, в том числе, и со всегдашниками.

– А почему? – спросила Агата, но Ума не ответила, она уже оживленно жужжала о чем-то с пролетавшим мимо, а теперь зависшим возле ее лица шмелем.

Перевалило за полдень, когда спасательная экспедиция добралась до большого каменного колодца с деревянной крышкой, заваленной увядшими, побуревшими белыми розами. Здесь же стояла сухая деревянная бадья, а на ней сидел голубь. Агата смахнула мертвые розы, и под ними проступили написанные белой краской на крышке колодца слова:

– Штаб-квартира Лиги в часе ходьбы, мы легко доберемся туда до заката, – сказала принцесса Ума, кладя перед голубем могильного червя. Увидев Уму и червяка, голубь оживленно заворковал. – Он говорит, что после возвращения Директора школы всегдашников выгнали из этих лесов. Но надеется, что я все равно буду время от времени приходить сюда повидаться со своими друзьями.

Голубь уставился на Агату и Тедроса и несколько раз вопросительно гулькнул.

– Да, дорогой, да, это именно они, – кивнула Ума, поглаживая голубя. Тот нервно покосился на Агату и Тедроса и еще несколько раз проворковал. – Он слышал, что вы те самые всегдашники, которым судьбой назначено одолеть Директора. – Ума прислушалась и, сдерживая усмешку, добавила: – А еще ему любопытно было бы взглянуть, какие дети у вас получатся.

Тедрос рассмеялся. Агата промолчала.

– Могу, кстати, показать вам по дороге домик Белоснежки, – сказала Ума, сворачивая на очередную тропинку. – После своего изгнания вместе с другими мальчиками, домик занимали принцы, и оставались в нем до возвращения Директора, после чего девочки принялись умолять всех мальчиков вернуться и помочь им защитить свои королевства. Появление более опасного врага всегда заставляет помириться прежних, менее сильных – это вещь известная. Принцы вернулись в школу, и с тех пор в домике Белоснежки вот уже несколько недель никто не появлялся, даже я, хотя у меня осталось здесь много друзей – овцы, свинки, даже лошади! Я собиралась приводить сюда своих учеников, чтобы учить их разговаривать со своими друзьями, но Кларисса сказала, что ходить так далеко нет никакой необходимости, потому что для обучения отлично подходят и животные из самого ближнего к школе Синего леса. Нужно заметить, Кларисса не любит, когда ее студенты выходят на практические занятия далеко от школы. Она считает, что на таких занятиях они львиную долю времени не общению с животными учатся, а целуются, скрывшись за деревьями. Нужно признать, что здесь уважаемая декан факультета Добра Кларисса Доуви недалека от истины.

Ума отправилась дальше, а Тедрос подошел к своей принцессе и сказал, придержав ее за руку:

– Послушай. Я не хочу сказать, что ты плохо знаешь Софи, но…

– Много ты сам о ней знаешь! – вспыхнула Агата.

– Ты две секунды можешь помолчать или нет? – огрызнулся Тедрос.

Агата поджала губы, кипела – но молча.

– Итак, мы оба знаем твою лучшую подругу. Ты была рядом с ней не один год, но все равно не можешь понять, что заставило ее принять кольцо от Директора, – сказал Тедрос. – А на самом деле все просто. Софи хочется быть любимой. Ради этого она готова принять любое, самое темное Зло, пойти на что угодно, лишь бы не остаться под конец в одиночестве. Я знаю, сколько боли накопилось у нее на сердце и на душе, знаю, потому что она говорила мне об этом. А вот тебе она про свою боль ничего не говорила, не хотела, чтобы ты знала о ней.

– Хочешь сказать, что с тобой Софи была откровеннее, чем со мной? – фыркнула Агата.

– Не все так просто, дорогая. В свое время Софи думала, что я в нее влюблен. Считала меня своим принцем. Ты сама говорила, что больше всего на свете Софи хотела счастливого конца для своей сказки – такого же, как у нас с тобой. Но у нас этот счастливый конец есть, а у нее нет, поэтому если разговаривать с Софи станешь ты, она ни за что не уничтожит свое кольцо. Начнет сравнивать тебя и себя, будет думать, что кольцо Директора – залог ее собственного «долго и счастливо». Мысли у нее всякие полезут, чувства всколыхнутся. Снова представит себя третьей лишней, а быть лишней – это и есть одиночество.