– Вот всегдашница!

Никогдашники издали боевой клич и налетели на Агату. Софи отпихнула Хорта и сбежала вниз по лестнице. Агата с помощью нескольких точных ударов ногами пробралась через толпу и съехала по перилам. Не упуская Софи из виду, она догнала её в узком коридоре и схватила за розовый воротничок, но Софи свернула за угол, взбежала по винтовой лестнице и понеслась по первому этажу. Агата бросилась за ней в тупик, увидела, как Софи проскочила прямо через стену, на которой кровавыми пятнами было написано «УЧЕНИКАМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!», прыгнула в портал прямо за ней…

…и приземлилась у подножия Моста-на-Полпути со стороны Зла.

Но здесь погоня прекратилась. Софи уже убежала слишком далеко. Агата даже сквозь туман видела, как та сияет от счастья.

– Агата, он сын короля Артура, – восторженно тараторила Софи. – Настоящий принц! Но что мне ему сказать? Как показать, что я – его единственная?

Агата попыталась скрыть боль.

– Ты оставишь меня здесь… одну?

Лицо Софи смягчилось.

– Прошу, не беспокойся, Агги. Теперь всё идеально, – тихо сказала она. – Мы всё равно будем лучшими подругами. Просто в разных школах, как и планировали. Никто же не сможет помешать нам и дальше дружить, правильно?

Агата посмотрела на прекрасную улыбку Софи и даже поверила ей.

Но тут на лице её подруги появилось совсем другое выражение. Розовое платье Софи волшебным образом сгнило и почернело. Софи снова стояла в прежнем обвисшем злодейском балахоне, а на её сердце блестел серебряный лебедь. Подняв голову, она ахнула. Чёрный балахон Агаты, которая так и стояла у подножия моста, стал розовым платьем.

Девочки изумлённо разглядывали друг дружку. Тут на Софи вдруг налетела тень, и Агата резко развернулась. Над ней поднялась гигантская волна, вода свернулась, образовав блестящее лассо. Агата не успела даже двинуться – вода подхватила её и бросила через озеро, к залитым солнцем башням Добра. Софи бросилась к краю моста и закричала от несправедливости.

Теперь волна поднялась уже над ней, но на этот раз вода не блестела. С воинственным рёвом она подхватила Софи и забросила обратно в школу Зла – прямиком на первый урок.

– Зачем нам себя уродовать?

Софи посмотрела сквозь пальцы на лысую, прыщавую, цвета несвежей тыквы голову профессора Мэнли, едва сдерживая тошноту. Вокруг за обгорелыми партами с ржавыми зеркалами сидели никогдашники и увлечённо толкли в кашицу поганки в железных мисках. Если бы она точно не знала, что это, то, может быть, даже решила бы, что они готовят воскресный пирог.

«Почему я ещё здесь?» – безмолвно возмущалась она сквозь слёзы.

– Почему нам нужно быть ужасными и отвратительными? – осклабился Мэнли. – Эстер!

– Потому что это делает нас страшнее, – ответила Эстер и отпила немного сока из поганок. По её лицу тут же пошла красная сыпь.

– Неправильно! – прорычал Мэнли. – Анадиль!

– Потому что от этого плачут маленькие мальчики, – сказала Анадиль, тоже покрываясь оспинами.

– Неправильно! Дот!

– Чтобы не тратить время, прихорашиваясь по утрам? – спросила та в ответ, смешивая свой сок с шоколадом.

– Неправильно и глупо! – нахмурился Мэнли. – Лишь преодолев поверхность, вы сможете копнуть глубже! Лишь отказавшись от тщеславия, можно стать самим собой!

Софи проползла под партой и бросилась к двери. Ручка обожгла ей руку, и она вскрикнула.

– Лишь уничтожив то, кем вы себя считаете, вы сможете стать теми, кто вы есть на самом деле! – сказал Мэнли, смотря прямо на неё.

Всхлипывая, Софи поползла обратно к парте, мимо злодеев, медленно покрывавшихся лишаем. Вокруг неё в зеленоватом дымке поднимались цифры рейтинга: первое место было у Эстер, второе – у Анадиль, третье – у Равана, мальчика со смуглой маслянистой кожей, четвёртое – у остроухого блондина Векса. Хорт с большим нетерпением выпил своё зелье, но от него лишь вскочил маленький чирей на подбородке. Он отмахнулся от вонючего дымка с надписью «19», но число тут же дало ему сдачи.

– Уродство означает, что вам приходится рассчитывать на собственный ум, – ехидно протянул Мэнли, подходя к Софи. – Уродство означает, что вы доверяете своей душе. Уродство означает свободу.