– Что же такого, живи, человек если хороший, - согласился хозяин, округляя глаза от предложенной выпивки, наполняясь приятным ощущением от вполне удавшегося дальнейшего вечера.

Получив вполне логичное одобрение, которое последовало бы в любом случае, даже если бы гость ничего с собой не принес, «Кент», чтобы хоть как-то заглушить тот умопомрачительный запах, что наполнял ужасной вонью это жилище, сразу же выпил четверочный стакан крепкой водки и заел его соленым огурчиком, извлеченным из литровой банки, прихваченной им же вместе со спиртным на закуску. Алкоголь мгновенно стал распространяться в крови, постепенно устраняя острые неприятные ощущения от царившего вокруг ужасного смрада. Когда вновь-прибывший постепенно освоился в неприятных условиях, он посчитал необходимым разрядить возникшее с его появлением напряжение и поддержать обыденный разговор.

– Ты бы, «Большой», хотя бы телевизор купил, - промолвил он, улыбаясь от охватившего его полупьяного состояния, - а то скукотища у вас, а так бы музыку какую послушали.

– У нас есть приемник, - захлопотала хозяйка, также наслышанная о злобном и беспощадном характере их нежданного посетителя.

Она достала миниатюрное портативное устройство, работавшее на маленьких батарейках и поставила его на середину стола. В виду его небольших размеров, звук, издаваемый с помощью небольшого динамика был едва слышен, но уже одно это заставило всех немного расслабиться и чувствовать себя гораздо свободнее.

– Давай, наливай, а иначе уйду, - рассмеявшись, пошутил уже опьяневший Кентюрин, начинавший испытывать голод.

Тут же сорокоградусная жидкость была налита по стопкам, и, одним махом опустошив предложенную посуду, Максим уже суровым голосом предложил:

– Хозяйка, сбегай купи чего-то пожрать, денег я тебе проспонсирую.

Здесь он достал из кармана пятисотенную купюру и протянул ее некому подобию женщины. Она сразу же убежала, направляясь в ночной магазин. Вернулась она минут через сорок и принесла с собой довольно питательные продукты питания. На столе моментально оказалось скалка «Любительской» колбасы, две банки шпротов, паштет, две буханки хлеба, сыр и еще одна банка соленых огурчиков. Дальнейшее распитие пошло в более дружеской обстановке, так как кроме насыщения алкоголем всем присутствующим удалось еще и плотно покушать, что являлось в этом полуразрушенном доме далеко не обыденным. Вдруг, Кентюрин напрягся всем своим телом. Как ему показалось, со стороны пристроенного к дому небольшого двора, который использовался в этом жилище исключительно в качестве туалета, послышался какой-то подозрительный шум, больше похожий на пугающую, осторожную поступь.

– Кто это у вас там?
– промолвил Максим, покрываясь холодным потом и мгновенно трезвея.

– Никого, - неуверенно ответил хозяин, стараясь понять, что так напугало их гостя, - может мыши?

– Какие, к «херам», мыши?
– запротестовал испуганный посетитель, начиная дышать чаще обычного, - Летом они живут в поле и по избам не лезут.

– Тогда может кроты?
– предположила Варнаева, как бы невзначай пожимая плечами.

В этот момент странный звук повторился, привлекая внимание уже и остальных участников этого увеселительного застолья. Он, действительно, был похож на то, будто по двору осторожным шагом передвигается человек.

– Вы это слышите?
– прошептал «похолодевший» Кентюрин, - У вас, вообще, двор запирается?

– Да, - недоуменно нахмурив брови, пытался что-то вспомнить Иглютин, - только я не помню, когда его последний раз запирал, может быть и забыл.

– Так сходи, «Большой», посмотри, - выдал свое заключение посетитель, постепенно справляясь с охватившим его неожиданным страхом и приобретая обычное злобное выражение, - твой дом – тебе и следует разбираться.

Смущенный вначале чувством суеверного ужаса, охватившего уверенного в себе человека, увидев, что это было мимолетным явлением, рассеявшимся словно предрассветный туман, бывший тяжелоатлет, справившись с охватившими его странными чувствами, уверенным шагом поплелся в пристройку, чтобы выяснить то, что так взволновало их нежданного гостя.

– Не забудь двор запереть!
– крикнул Максим, лишь только за ушедшим захлопнулась дверь.

Почти в тот же момент с тыльной стороны этого дома послышался оглушительный наполненный ужасом визг, как будто резали какую-то животину. Оставшиеся в жилых помещениях, не сговорившись, дернулись своими телами, словно по ним пробежал электрический ток, а «Кент», кроме всего прочего, словно ужаленный, подскочил со своего неудобного места и метнулся к небольшому окошку, ударом ноги вышибая наружу оконную раму. Проем оказался совсем не большим и не позволил преступнику выскочить на улицу одним-единственным махом. Замешкавшись среди не полностью разрушенной рамы, Кентюрин стал очевидцем того, как возвратился ушедший с проверкой хозяин. В руках он нес трехцветную кошку, испачканную в человеческих нечистотах, и увлеченно смеялся:

– Вот кто стала источником наших волнений – всего лишь небольшая пугливая кошка. Она запуталась лапкой в разложенной на земле рыболовной сети, потому и попалась.

Тут он увидел застрявшего в оконном проеме безжалостного, вроде, преступника и вполне естественно удивился:

– А у вас чего здесь случилось?

Вопрос был прямой и, конечно же, справедливый и требовал такого искреннего ответа. Ни секунды не думая, убегающий выдал:

– Я думал, что это «менты» нас окружают и решил таким образом скрыться. Вы меня извините, но в тюрьму как-то не хочется. А рама что? Раму заклеите пленкой: сейчас тепло и никто не замерзнет.

Такое простое объяснение устроило всех, кроме того, уже изрядно опьяневшему Кеше Варнаеву было вообще безразлично, что происходит в не принадлежащей ему ветхой избушке. Выпив, для снятия стресса, еще одну стопку, он погрузился в непродолжительный, но крепкий сон пьяного человека. Остальные участники этого невеселого «праздника» допили остатки спиртного и также забылись тревожными угрюмыми сновиденьями.

Этой же ночью, пока маленький мальчик боролся со сном, а жестокий бандит пытался обмануть безжалостную злодейку-судьбу, в том многоквартирном доме, где непосредственно жил Витя Горячев, происходили странные, ужасные вещи. Его квартира располагалась в среднем третьем подъезде из пяти возможных. Практически одновременно, в тот самый момент, когда он огромнейшим усилием воли «вырывал» себя из первого своего погружения в ужасные «провальные» сновидения, начались твориться неописуемые события.