– А кто та бледная женщина?

– Некромантка, - ответил Маролан.
– Она будет командовать нашими волшебниками.

– Некромантка, - задумчиво проговорил я.
– Мне приходилось о ней слышать. Хорошенькое имя. Она будет воскрешать мертвых?

– Если потребуется, - ответил Маролан.
– Но я и сам это умею. Если возникнет необходимость, она может открыть врата и перенести нас туда, где вечность проходит в одно мгновение, а жизнь и смерть не имеют значения, где пространство измеряется лишь извивами души. Весьма эффективный способ спасения, если события развиваются не так, как хотелось бы.

Я пожалел, что спросил.

– Могли бы воспользоваться ее услугами на Дорогах Мертвых, - предложил я.

Маролан посчитал, что моя последняя реплика не заслуживает ответа.

– Хотел бы я знать, что все это значит, - со вздохом сказал я.

– Война, - ответил Маролан.

– Да. Из-за чего?

– Частично она вызвана желанием нашего противника расширить границы своих владений.

– Он претендует на ваши?

– Пока нет. Но обязательно попытается, еслл посчитает, что ему это сойдет с рук.

– Понятно. Что еще?

Маролан явно колебался.

– Ладно, я тебе расскажу о некоторых из причин. Барита боялись как волшебника. Он пользовался огромным влиянием внутри Дома Дракона, да и во всей Империи. И умел получать то, что хотел. Перед Междуцарствием он в течение нескольких сотен лет занимал должность Императорского волшебника. Барит с поразительным успехом защищался от многочисленных атак с самых разных сторон. Он... ну, он был очень хорош.

– Пока я все понимаю.

– Он был очень хорош.

– То есть?

– Он делал вещи, которые не должны были у него получаться. Он один стоил целой армии. Однажды он бросил вызов Империи и добился своего. Такие вот штуки ему удавалось проворачивать.

– Похоже на вас, Маролан.

– Да.

– Ну?

– В течение многих лет я задавал себе один и тот же вопрос: как ему это удавалось? И пришел к выводу, что ему помогали.

– Каким образом?

– Хороший вопрос, не так ли? Или ему помогал Бог, или что-то другое.

– Например, что?

– Ну, он мог чем-то обладать. Каким-то могущественным предметом...

– Скажем, мечом?

– Возможно.

– Скажем, Великим Оружием?

– Да, такова моя догадка, - кивнул Маролан.
– Основанная на том факте, что украден именно меч.

Я кивнул.

– Поэтому вы решили развязать войну, чтобы его заполучить; к тому же вы не желаете, чтобы мечом владел Форния.
– И еще я подумал, но не сказал вслух: "Поэтому вы и не стали мешать ему, когда он отправился за мечом".

– Да, - не стал спорить Маролан.

– А я отправляюсь на войну из-за того, что он меня рассердил.

– Да.

– Ну, что ж, звучит разумно. И вы предполагаете, что та вещь, которой он обладает, может доставить вам неприятности?

– Форния совсем не глуп. Я отвечал за дом Барита, а он осквернил его своей кражей. Форния понимал, что ему следует ждать мести. Он знал, что против него выступят Сетра Лавоуд, Алира э'Кайран, Некромантка и, если ты не возражаешь, я сам. Форния дурак, если его не беспокоят последствия. Значит, он рассчитывает, что сумеет успешно нам противостоять. И у него должны быть на то причины.

– Угу... понимаю. И что вы думаете? Может быть, он знает, что делает?

– Вполне возможно. Ты по-прежнему с нами?

– Вам известна поговорка джарегов о волшебниках и ножах?

– Да. А ты знаешь поговорку драконов о попытке набрать воды?

– Нет, но я бы не хотел с ней познакомиться. Она может оказаться слишком тонкой для меня.

Лицо Маролана вновь стало непроницаемым, и он больше ничего не сказал.

Я вернулся в свою квартиру. Хотя бок продолжал меня беспокоить, я довольно долго метал ножи в деревянную колоду.

Никто не учил меня метать ножи. Убежден, что существуют лучшие способы овладеть этим искусством. Несколько лет назад я решил, что подобное умение может оказаться полезным, тогда я поставил возле стены деревянную колоду, купил набор одинаковых ножей и встал ровно в девяти шагах от мишени больше в комнате места не было. А затем начал изо всей силы метать ножи в колоду. С самого начала оказалось, что я часто попадаю в цель; на стене почти не оставалось следов. Однако мне пришлось произвести не менее четырех сотен бросков, всякий раз немного меняя хват, прежде чем нож вонзился в колоду острием. Второй раз лезвие вошло в дерево уже только после двух сотен бросков. И так далее.