Матвей вообще не хотел идти на эту вечеринку. После тренировки был выжат как лимон, да и череда девиц порядком надоела, а еще Вика. Да, когда-то он тоже думал, что это навсегда! Но это был давно…Сейчас он уже понимал, что не то, что не его, да какое понимал, она его раздражала одним своим видом, заставляя злиться и грубо отталкивать от себя! Вот почему нельзя все просто! Ведь видишь же, что больше не нравишься, а все туда ж! Вначале битвы, потом валяние в ногах, слезы, истерики, обиды. Зачем? Все равно же его рядом больше не будет! Устал он, просто устал! Устал обижать Вику, устал ее избегать, устал играть в любовь. Но Серж просил, настаивал, говорил, что без него не то, и не так…Он не смог отказать лучшему другу! Рано ушел, в очередной раз грубо обидев Вику своей холодностью. Спросил у Сержа, где можно тихо выспаться, чтобы никто не доставал, зашел в спальню и провалился в сон, а проснулся от поцелуя. Такого поцелуя, который ударил в мозг похлеще любой порно сцены. Этот поцелуй будил эмоции, которые он не испытывал никогда! Он был нежным, невинным и одновременно таким дразнящим, настаивающим, что Матвей даже не задумался, за что и почему с ним! Этот поцелуй точно принадлежал ему, и девушка эта тоже был его! Ее запах, ее волосы, это тонкое тело – все свело с ума в один миг! В одну секунду! Заставляя тело взрываться и распадаться на мелкие частицы! Такого с ним еще не было! Такого не было никогда! Ни с одной! Да он и не представлял, что можно получать удовольствие только от одного ее всхлипа, только от одного стона, сходить с ума от того, как она тянется к его рукам, к его губам, полностью растворяясь в нем.

 - Малыш, -- он присел перед ней на корточки, зачем-то нежно проведя пальцем по опухшим губам, - у тебя ничего не болит? Может к доктору?

Черт! Знал бы что девственница, поаккуратнее был бы, а если он ей там что порвал, ведь так напрямик и не спросишь, вон сиди уже красная как рак, острые коленки к себе подтянула и зыркает во все стороны. Матвей с девственницами дело не имел никогда и этот первый опыт сейчас жалил его, не давая успокоить его мужское эго. Если бы знал, если бы был готов…

 - Пойдем в ванную, - аккуратно предложил он ей и тут же услышал недовольный вздох Сержа.

 - Ммм, Серж, ты бы вышел что ли, - больше попросил, чем приказал Матвей, - мы тут уж как-нибудь сами разберемся. Комната ее где?

 - Разобрался уже, черт! Ты хоть резинку-то натянул?

Матвей кивнул головой, не глядя на друга. Вот что ему сказать? Что не хотел? Так хотел, еще как! Что сама пришла? Так он рад! Что больше никогда и ни-ни? Блин, она же ребенок совсем. Никогда он не замечал сестру Сержа, посмеиваясь вместе со всеми над другом, если тот вызверялся, стоило хоть кому-то заикнуться о его сестре. Никогда даже не смотрел в ее сторону…Никогда не думал…А тут такое сокровище…

 - Ты там поаккуратней что ли, - снова тяжело вздохнул Серж и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

 - Ну что, сестра, давай знакомиться что ли? –Матвей натянул на себя штаны и присел на край кровати.

 - Ирка, - прошептала Ирка, опуская взгляд и загораживаясь волосами. Но сильные руки тут же отвели волосы назад, заставляя смотреть в эти стальные глаза.

 - И что же тебя подвигло на это, Ирка?

Ну вот не признаваться же ему, что взрослой решила стать, или признаться? Да и чувства к Сашке как-то эта ночь перечеркнула. Ирка смотрела на Матвея, на этого высокого, уверенного в себе парня, за которым девки табунами бегают, мечтая затащить в постель. А она вот так вот раз… - и в его постели. Ирка зажмурилась от ужаса. Вот что теперь будет.

 - Тшшш, - чего-то испугался Матвей, быстро притягивая к своей груди, - ну подумаешь невинность,- неправильно все понял он, - ну хочешь, черт…ну не жениться же на тебе на самом деле? Иринка, - он снова заставил ее посмотреть на него,- что ты хочешь?

Когда-то, когда Ира была маленькой и заболевала, мама садилась у ее кровати, с тревогой щупала лоб и спрашивала:

– Дочка, может ты хочешь чего-нибудь, я все-все сделаю!

Вот и сейчас вид у Матвея был такой, будто она заболела, а он ее мама.

 - Спать хочу, - честно призналась девушка, болеть у нее ничего не болело, чувствовала она себя прекрасно, да и перемен с момента вступления ее во взрослую жизнь грандиозных не произошло. Гром не грянул, мир не рухнул.

 - Давай, я провожу тебя до твоей комнаты, - и Матвей вдруг легко поднял девчонку на руки, заворачивая в одеяло…

Матвей впервые за свои семнадцать лет познал чувство нежности. Пока девчонка спала, он задумчиво сидел возле ее кровати, поглаживая тонкое, изящное запястье, в сером рассвете разглядывая нежное лицо: чуть припухшие от его поцелуев губы, высокие скулы, прямой нос, черные ресницы подрагивали во сне, тонкие брови иногда хмурятся. Матвей неожиданно даже для самого себя наклонился и легонько поцеловал нахмуренные морщинки, Ирина улыбнулась во сне. Вот что ей сниться? Матвей ревновал ко сну, к новому дню, к это узкой кровати, да даже к этому плюшевому ужасу, который лежал возле стены.

Что она с ним сделала? Ведь зарок себе дал, никаких девушек, а тут…Он укрыл одеялом голенькую ножку, которая так не кстати выглянула из-под тепла одеяла. «Хочу ее себе», - эта мысль приходила ему в голову уже тысячу раз, да он готов был уже тогда, как только отпустил, забрать ее насовсем, с собой, как тот мальчишка в магазине, схвативший понравившую игрушку и уже не в силах выпустить ее из рук. Рядом с ней невозможно находиться и не хотеть до боли в чреслах, до дикого желания взять, владеть. Он хотел снова слышать ее удивленные вздохи, разводить, в смущении закрывающие себя, руки, точно уловить тот момент, когда она раскроется для него вся такая желанная, такая доступная, такая нежная.

Почему он не уходит? Зачем сидит? Ведь и так понятно, что после первого раза, наверное, точно нельзя повторять подвиги! Да и не факт, что она позволит. Вчера, они так и не поговорили о том, что произошло. Пока Матвей донес Иринку до комнаты, она сладко заснула, доверчиво положив ему голову на плечо. Парень так и не решился разбудить девчонку, осторожно укалывая на постель, боясь сделать хоть одно неловкое движение, боясь потревожить ее сон.

Комната была совсем детская. Никаких постеров с брутальными накачанными мужиками, никаких глянцевых журналов, куча игрушек, книг, рисунков.