От неожиданности он онемел, но злобы не возникло. Он насупился:

– Что мне сделать, чтоб ты простила?

– Я смотрю, ты всё делаешь необдуманно! – произнесла сквозь зубы Яна. – Ты вырвал меня из постели, в чём попало и как попало…

– Так поехали на рынок, сейчас тебе нормальный прикид организуем, – обрадовался он.

– Не в этом дело. Я умею одевать себя, обойдусь без посторонней помощи и не нуждаюсь в деньгах.

Виктор терпеливо выслушивал её возражения. Такая вот плата получилась за силой вырванную девственность.

Он захлопнул дверь машины, чтобы совсем не заморозить озябшую Яну. Сел на переднее сидение и развернулся к ней лицом. Понизив голос, пробормотал:

– Яна, ну перестань злиться.

– Я домой как попаду сейчас? Ты же двери квартиры захлопнул, а ключи остались дома.

– Когда хочешь сделать приятное, не думаешь о мелочах.

– А когда хочешь сделать неприятное, ты об этом тоже почему-то не думаешь, – возразила она.

– Вот чёрт, ты за словом в карман не полезешь.

– За словом – нет, а за деньгами полезу.

– Правда? Выходит, мы где-то коллеги?

– Ты вор, что ли?

– Ну, как-то так. Пару ходок имел. Нормально живу. На дядю не пахал и пахать не собираюсь.

Развалившись на заднем сиденье, Яна смотрела на него, прищурив глаза. Гнев отступил, Виктор уже не вызывал отвращение, она даже с интересом разглядывала его. «Что за птица? Навязался на мою голову!»

Через лобовое стекло она заметила брата.

– Слава Богу, Олег идёт со школы! – воскликнула Яна.

– Ну вот! – Виктор тут же подмигнул ей, отчего его и так некрасивая физиономия перекосилась и стала ужасной. Указательным пальцем провёл по кончику её носа. – Проблема разрешилась.

Яна поморщилась, отвернувшись. «И ведь не отстанет! А что если замутить с ним?»

– Короче, Янка, блин. Тряханула ты мне душу! Через пару дней я заеду за тобой вечерочком, будь готова. Лады?

– К чему? – спросила она.

– К свиданию со мной.

Она хмыкнув, заулыбалась.

– Какой ты напористый! Посмотрим.

Яна, радуясь, что братишка несёт ключ от квартиры, быстро выскочила из машины.

– Ты куда? – крикнул Виктор. – Босая! А цветы куда?

– Оставь себе! На могилу. Я ж тебя всё равно убью!

Босые ноги еле земли касались, а осенний ветер пронизывал насквозь. Разозлившись, она повернулась в сторону машины и крикнула:

– В задницу их засунь, цветы свои!

Это произвело бы на него впечатление, но он, к своему счастью, не расслышал.

– Олег, давай ключи быстрее доставай! – Яна второпях дёргала брата, который смотрел на неё ошарашенно.

Спешно вырвав ключи из его рук, она уже быстрее ветра влетела в подъезд.

Виктор через лобовое стекло следил за ней и чувствовал: что-то новое вошло в его жизнь. В груди щемило и тревожило, как в юности. Показалась эта девчонка ему чем-то близкой. Её решительная бесшабашность изумляла Виктора Соловьёва.

К Виктору с детства прицепилась кличка «Соло». То ли она родилась от его фамилии Соловьёв, то ли оттого, что он с раннего возраста в подворотне бренчал на гитаре, завывая блатные песни. Правда, Виктору, несмотря на кличку, не удалось стать музыкантом, так как жизнь распорядилась по-своему. В свои тридцать с небольшим, крупный, даже несколько грузный, с деформированным носом, выглядел он на все сорок. Мало кто выдерживал взгляд его бесноватых серых глаз. А кличка «Соло» пожизненно закрепилась за ним, даже когда он стал смотрящим района.

Когда за Олегом захлопнулась подъездная дверь, он дал распоряжение водителю:

– Поехали!

Ехидно скривившись, водитель не спеша завёл машину.

– Ты чем-то недоволен, я смотрю?

– Она тебе хамит, а ты терпишь, как-то тебе это не к лицу.

«Соло» хмыкнул:

– Подлецу – всё к лицу! Девка – что надо, – произнёс твёрдо с самодовольным видом. И, отбрив его фразой, добавил: – Она имеет право мне хамить.

Покачав головой, посмотрел на водителя, как на придурка.

Тот начал выезжать со двора, вдруг Виктор дёрнул за плечо:

– Сворачивай направо, вдоль дома.

С сомнением взглянув на него, водитель выполнил его команду:

– А ехать, скажешь, по тротуару?

– Да, да, только медленно, – судорожно проговорил «Соло», вглядываясь в окна дома, – тормозни. – Ещё раз бросив внимательный взгляд на дом, приказал: – Цветы все раскидай под эти окна.

Яна влетела в душ. Замёрзла. Да и чувствовала себя все ещё разбитой, подавленной, с болезненным ощущением в теле. В зеркало было противно смотреть. Сбросив халат, она ступила под горячую воду. Какая благодать! Тепло начало наполнять её, возвращать к жизни.