– Здесь? – спросила Анка, не высказывая прямо своего мнения, но показывавшая тоном, что она-то непременно устроилась бы на ночлег именно тут.

Мазур огляделся. Обширное пустое пространство с тремя подходами-расщелинами, на краю – нечто вроде низкого шалаша из причудливо нагроможденных глыб. Обойдя его кругом, Мазур убедился, что у «шалаша» имеется еще и «черный ход», сквозь который человек быстро протиснется при необходимости.

– Подойдет, – сказал он, практически не раздумывая. – Если что – и защищаться проще, и отбиться можно...

И замолчал, невольно пригнувшись. Не так уж и далеко, на равнине, послышался ясно различимый то ли вой, то ли хохот – возникший сразу в нескольких местах, кажется, удалявшийся.

– Тьфу ты, – сказал он, крутя головой, – давненько не слыхивал... Гиены на охоту вышли. Гонят кого-то.

– Они же падаль жрут.

– Распространенное заблуждение, – устало сказал Мазур, сбрасывая рюкзак. – На самом деле – охотятся вовсю и отнюдь не за падалью. Пошли?

Он первым, пригнувшись, вошел под каменный свод. Метрах в трех от входа примостил у стены рюкзаки, поставил рядом автомат, отстегнул карман и стал доставать банки с саморазогревающимся содержимым.

– Пи2сать хочу, – сообщила Анка.

– Только не у парадного входа, – сказал Мазур. – К черному ходу сходи.

– Ну разумеется...

Она направилась в ту сторону, подсвечивая фонариком. И вдруг громко охнула. Вскрикнула удивленно:

– Мать твою...

Мазур, на ходу выхватывая из кармана фонарик, кинулся туда. В первую очередь он подумал про змею, забравшуюся сюда на ночлег, – но на вскрик боли не походило…

Анка стояла неподвижно, светя себе под ноги. На кружок света наложился луч фонарика Мазура, стало еще светлее, и Мазур присвистнул.

У стены стояли человеческие черепа – не валялись в беспорядке, а именно что аккуратно стояли, кто-то озаботился установить их аккуратным рядочком, почти вплотную друг к другу, затылками к стене, пустыми глазницами к зрителям – и у каждого черепа в глазницах торчали пучки сухих корешков, а на лбу чем-то черным – углем, быть может? – намалеваны каракули. И ни косточки рядом, только девять черепов...

– Это не звери, – после короткого молчания прошептала Анка. – Звери бы так ни за что...

– Вот именно, – сказал Мазур мрачно.

Без малейшей брезгливости и уж тем более страха присел на корточки, протянул руку. Потрогал корешки. У крайнего справа черепа они были гораздо свежее – у других совсем высохли, а у этого, такое впечатление, всего несколько дней назад напиханы.

Он выпрямился, без ненужной суеты снял автомат с предохранителя. Подтверждалась старая истина, что самое опасное животное в далеких от цивилизации местах – именно что человек. Куда там братьям нашим меньшим…

– Может, это кладбище такое?

– Мимо, – сказал Мазур. – Т а к в здешних местах никогда не хоронят, с покойниками тут почтительнее обращаются, честь по чести. А вот если... – он замолчал от неприятной догадки.

– Ты о чем?

– Вспомнил кое-что...

– Тс-с! Слышишь?

Мазур навострил уши – и точно, разобрал человеческие голоса, хотя не смог определить, на каком языке говорят. На цыпочках двинулся к «парадному входу».

Прижался к стене неподалеку от него так, чтобы его надежно скрывала густая прохладная тень. Анка примостилась рядом. Следуя его примеру, бесшумно сдвинула предохранитель.

На открытое место выходила уже целая процессия – десятка два, не меньше каких-то странных, причудливых силуэтов – этакие мешки на двух ногах, неуклюжие кули, с не менее странными головами, напоминавшими звериные...

Когда их осветило бледное лунное сияние, все встало на свои места – это были люди, конечно, но кутавшиеся в пятнистые леопардовые шкуры так, что голова зверя нахлобучена вместо капюшона. Они двигались безукоризненной колонной по двое – и в середине колонны четверо тащили какой-то продолговатый сверток, временами бившийся и издававший невнятные звуки.

У Мазура по спине невольно пробежал холодок. Он уже понял, кого это черт принес...

Люди-леопарды. Знаменитое тайное общество, уходящее корнями в минувшие века. То ли параллельная теневая власть при черных королях, то ли тайная полиция Африки, то ли все вместе. В колониальные времена полиция с ними воевала не на жизнь, а насмерть – и вроде бы, если верить оптимистическим заявлениям, истребила под корень. После обретения независимости новые власти полдюжины стран боролись с «леопардами» не менее решительно – но они, шептались, все же избежали полного разгрома...