И не скажешь ли, Ванечка, грустно добавляет он, отчего ты своего благоверного то и дело "суженым" называешь? Ох, нет на тебя старика Зигмунда…

От такой музыки полагается воспарять мыслями, а я начинаю рыться в себе. Как есть — непутёвая… Вздохнув, машинально глажу по голове каменного льва. Мраморная грива нагрелась, пальцы скользят по застывшим завиткам. Белые глаза не пусты, но словно заполнены благоговейным вниманием, будто и лев вспоминает своего любимого поэта и видит перед собой сейчас не маленький пруд в окружении старых дерев, а нечто иное, далёкое.

Я покидаю этот уголок под звуки менуэта, когда между рядов лавочек начинают вставать и церемонно кланяться стихийно возникшие парочки. А может, не стихийно? Может, для них радость — не вечерние "танцульки", а вот эти медленные почти ритуальные движения, в которых верх чувственности — касание пальцев, целованье рук и томные взгляды искоса? Отсутствуют напрочь камзолы и кринолины, парики и высокие причёски, но непостижимым образом над амфитеатром сгущается дух галантного века. Мне тоже хочется поклониться на прощание.

А всё-таки славно, что я сюда завернула, думаю, петляя вместе с переулком. В центре сейчас, должно быть, самая толчея. Однако, хоть краешком, но площади мне не миновать, потому что нужно, пока настроена, зайти в салон к Мишелю, и если не прикупить, то хотя бы выбрать или заказать самое необходимое. И вовсе не потому, что так рекомендовал дон…

Вру. Его слова меня задели "Как хорошо, что вы не утруждаете себя по утрам излишним макияжем и сборами… Пройдитесь по магазинам…Мага, дай ей денег…". Словно я замухрышка какая-то, честное слово. И на сыновей наезжал за неподобающий вид… это я вспоминаю жест Николаса, которым он просигнализировал брату: застегнись, мол! Это ж система тайных сигналов, иначе не скажешь, рождённая под гнётом соответствующего воспитания!

Если уж я подписалась на три месяца тесного общения с этой семьёй, придётся соответствовать. Подозреваю, что демократичность дона имеет свои пределы, и у меня нет охоты без особой нужды их уточнять. К тому же, оттого, как я себя преподнесу, в какой-то мере и детей будут воспринимать, поэтому пора менять имидж. Не спроста выговаривал мне Мага при каждом удобном случае: опять, мол, ты в штанах. Да и Николас намекал, только чуть тактичней. Эх, прощайте, джинсики, буду вынимать вас из шкафа только по большим праздникам и проливать над вами скупую слезу! Вот потому-то наипервейшей моей задачей сейчас является розыск магазина, который даже Мага одобряет, иначе не рекомендовал бы мне его сам. Вот только опознать бы нужную улицу… но на память я вроде не жалуюсь.

Мне удаётся благополучно пройти по периметру небольшой сектор центральной площади, на которой, действительно народу — не повернуться! К счастью, основная масса теснится у свежевозведённых подмостков, пока пустых, но уже проложен в толпе проход от ратуши к новенькой трибуне, подозреваю — вот-вот выйдет мэр. Ох уж мне эти речи… А вот интересно: все ли его услышат без микрофона? Запруженная народом, площадь выглядит куда больше, чем пустовавшая. Впрочем, на Совете мэр произвёл на меня впечатление далеко нехилого человека, с выправкой бывшего военного, и голос у него соответствующий: легионами командовать, не меньше. Такого попробуй не услышь.

Очередная радиальная улица оказывается именно той, что мне нужна. Пройдя квартал, я с радостью узнаю рукодельный магазинчик, в который успела в своё время заглянуть, и книжную лавку, на которую прошлый раз только облизнулась. Ага, я на верном пути! И, наконец, натыкаюсь на весёлую компанию девиц, словно только что сошедших с картинок модного журнала, во главе с неотразимым Мишелем — в ослепительно белом парадном костюме-тройке, с вечной алой гвоздикой в петлице. С обеих сторон он отягощён приятным живым грузом, наперебой ему что-то набалтывающим. Каждая из тех, что висит на руке, старается перетянуть на себя внимание, а их босс просто тает от удовольствия.

Упс, досада. Кажется, мне придётся перенести визит на другой раз. У них явно намечена своя развлекательная программа.

Мишель рассеянно скользит по мне взглядом… и тормозит. Девицы из тех, что семенят сзади, едва не тычутся ему в спину. Звезда местного модельного бизнеса стряхивает с себя прилипших дев и раскрывает символические объятья.

— Госпожа обережница! — оповещает он на всю улицу. Я нервно оглядываюсь, не хватало ещё привлекать к себе внимания. — Какая честь — увидеть вас снова! Неужели вы о нас вспомнили?

— Да! — машинально отвечаю, но тут же поправляюсь. — То есть, хотела случайно заглянуть, но вижу, что вы уходите. Не беспокойтесь, Мишель, я непременно зайду завтра!

— Нет-нет-нет, — частит он, ловко подхватывая меня под локоть. У свиты вытягиваются личики: повестка дня срывается на глазах! Как же так? Они уже настроились приятно провести время! — Девочки, мы немедленно возвращаемся! У нас сегодня почётная клиентка!

— Минуту, — говорю слабо, — на самом деле, не нужно тратить на меня время! Вы же уже закрылись, у вас же это… чествование, как их… героев…