Иногда он прерывал свое музицирование и пристально смотрел на них, не произнося ни слова, что их бесило и выводило из себя больше, чем если бы он болтал.

Где-то около часа Билл не выдержал и вскипел:

— Черт подери, надоело! Он же не видит в темноте, а если я закрою ставни перед тем, как выключу свет…

— Но, дорогой! — обеспокоенно отозвалась Дороти, — а откуда нам знать, что эта бестия слепа в темноте? Вспомним про кошек и сов.

Билл колебался всего только мгновение.

— Ну и пусть! Даже если он и видит в темноте, то сквозь одеяло — вряд ли! Сначал уляжемся, а уж потом разденемся.

Он поднялся и пошел закрывать ставни на окнах. Он испытывал какое-то злое удовольствие, поскольку при этом ему приходилось не раз своими руками протыкать тело марсианина. Погасив свет, он ощупью добрался до кровати.

И несмотря на некоторую заторможенность, связанную с необходимостью все проделывать в полнейшей тишине, в конечном счете их первая брачная ночь все же удалась.

Их радость, удовлетворенность первой близостью быстро и без всякого сомнения улетучились бы (что, впрочем, и случилось на следующий день), знай они (а выяснилось очень скоро), что марсиане не только видят в темноте, но даже и сквозь покрывало. Да что там покрывало — и через стены тоже! Ну чем не рентгеновский аппарат? Как и куимированием, они обладали такой способностью по отношению ко всем твердым телам. Поэтому они свободно читали письма и книги, не открывая их, снимали информацию с документов, хранящихся за семью печатями в сейфах… Их пронзительный, всепроникающий взгляд не знал границ.

Всем вдруг стало ясно, что прежней полной интимности наверняка в этом мире больше никогда не будет. Даже если в вашей спальне внешне вроде бы никого нет, где гарантия, что какой-нибудь марсианин не развлекается, следя за вами сквозь соседнюю стенку или вообще из другого дома?

Однако в первую ночь никто ещё не знал об этом (сам Льюк Деверо полагал, что его марсианин, чтобы перечитать письма, их открывал). И эта первая ночь, когда люди ни о чем не подозревали, предоставила полнейшую информацию марсианам о всех сторонах жизни землян. В частности, ею сполна насладились тысячи инопланетян, которые куимировали тогда в спальни, где свет был уже потушен, и были в достаточной степени заинтригованы увиденным, чтобы — это уж совсем не характерно для них — не открывать немедленно ртов для злостных комментариев.

Другой ночной вид комнатного спорта, самый популярный в Америке, также серьезно пострадал в ту злополучную ночь. Удар был такой силы, что практически стало невозможным заниматься им в последствии.

Вот что случилось, например, с группой людей, которые собирались вечерами по вторникам поиграть в покер в доме Джорджа Келлера, симпатичного холостяка, живущего на берегу Лагуны, что в Калифорнии.

Их было шестеро, включая самого хозяина дома. Для них покер был скорее религией, чем порочной привычкой. Эти полные лихорадочного возбуждения сборища по вторникам были для них самым ожидаемым и значительным событием на неделе, подобным ярко пылавшей звезде, пробивавшейся сквозь серость и монотонность их повседневной жизни. Их встречи следовали сторогому, словно очистительному и искупительному от обыденщицы, ритуалу: рубашки с короткими рукавами, галстук расслаблен, в окружении всего необходимого для церемонии — фишек и бутылок с пивом.

Только что разбросали первый кон. В другом конце залы тихо играла приятная музыка (для этих вечеров Джордж специально настраивал приемник на заранее выбранную волну). Сделали ставки, и три игрока попросили карты. Джордж внимательно рассматривал свои две не очень сильные пары, мучительно решая, рискнуть попытать счастье или нет.

Вдруг до него дошло, что музыка стихла, а они даже не заметили этого. Возбужденный голос что-то безостановочно тараторил, но громкость была слишком низкой и что-либо разобрать было просто невозможно. Но одно было ясно — диктор был чем-то сильно взволнован.

А Джордж наизусть знал все свои любимые программы: он и мысли не допускал, чтобы могли вот так разом, ни с того ни с сего, отменить «Полуночный час мечтаний». Что могло произойти?

Он подошел к радио и увеличил громкость.

— …в студии, вокруг нас кишат десятки зелененьких человечков. Утверждают, что они марсиане. Они появились повсюду. Но соблюдайте спокойствие. Они безобидны, потому что их нельзя по… потро… потрогать, хотел я сказать. Именно по этой причине они не могут никому причинить зла…

— Да побойся ты бога, Джордж, — бросил ему Джери Дикс, главный бухгалтер банка Лагуны, — неужели из-за какой-то научно-фантастической передачи ты бросаешь игру?

— Но, — недоуменно откликнулся Джордж, — на этой волне должна быть моя любимая программа «Полуночный час мечтаний». Я уверен в этом.

— Да, верно, — подтвердил Уолт Грейнджер, — буквально минуту назад передавали какой-то вальс. Мне даже показалось, что это было нечто из Штрауса.

— Покрути ручку, Джордж, — предложил Боб Тримбл, хозяин местного писчебумажного магазина.