Потеря сразу двух с лишним десятков человек, мигом изменила весь план наёмников на битву. 

Теперь, чтобы не быть уничтоженными на расстоянии магом большой, как они поняли, силы и непонятно быстрой скоростью восстановления резерва, они были вынуждены атаковать сами, чтобы добраться до врага раньше, чем маг восстановит резерв.

Никто, включая и Валмина, ошарашенного, как он подумал, возможностями Гортензии, не понял, что второй магический удар нанёс Олег. Олег мог, конечно, напитать заклинание Пламя и раза в три сильнее, но не стал этого делать, поделившись славой с магиней.

Как только наёмники пришли в движение, Олег громко крикнул всем стоять на месте и ждать его команды. Когда до набегавшего противника оставалось два десятка шагов он дал команду "Вперёд!" и первым врубился в фалангу наёмников.

Если бы в этом сражении участвовало больше войск, то получилось бы эпическое зрелище тримера, косящего густую траву. Но в этой битве было задействовано не так много людей, фаланга наёмников имела всего четыре ряда, поэтому Олег её прорвал буквально мгновенно, оставив за собой сразу семерых убитых и покалеченных противников. В этот прорыв, словно за ледоколом вошли дружинники и раскололи строй наёмников.

На левом фланге битва тоже складывалась в пользу баронов. Когда наёмники приблизились к дружинникам Чека, Гортензия заклинанием Воздушный Поток, влив в него весь оставшийся резерв, на узком в пару - тройку шагов участке, отшвырнула и разметала сразу больше десятка человек, словно ураган в лесу пробил просеку.

Всё произошло так стремительно и напористо, что растерялись даже дружинники. А наёмники вообще впали в ступор, который, впрочем, долго не продлился. Немного придя в себя, наёмники кинулись, было, бежать, но дорогу им уже отрезали конные десятки под командой капитана Торма.

На этом первая битва дружин баронов Палена и Ферма с превосходящим числом противником была, по-сути закончена.

Наёмники стали бросать оружие, и мускулистый, лысый бугай, с шевроном и аксельбантом капитана наёмников, оказался одним из первых, кто кинул свой меч на землю и опустился на колено, склонив голову.

Постоялый двор "У Карпа", который облюбовали себе в Эллинсе бароны Ферм и Пален, находился почти в самом центре города. Гостиница при этом постоялом дворе могла вместить до четырёх десятков человек и на момент прибытия баронских дружин в город была заполнена менее, чем наполовину. Но на предложение Олега выкупить здесь все оставшиеся места, Чек с Гортензией, переглянувшись, только замотали головами.

– Не нужно баловать. Не всем тут по статусу, - выразила их общее мнение магиня.

Так что в эту гостиницу, самую дорогую в городе, заселились только бароны и маги. Для Дамина и Гури с жёнами нашлись места в комнатах для прислуги.

Дорога от места сражения с наёмниками Чупуры до Эллинса заняла у дружин больше пяти декад, включая трёхдневную остановку в Ренодке.

Тех, кто рискнул бы преградить им путь, больше не нашлось, но, несмотря на приличную укатанную дорогу, двигаться быстрее у них не получалось - задерживал обоз, да и люди уставали.

– Эй, милашка, ну-ка беги сюда, - голос барона Палена гулко прозвучал в пустом обеденном зале.

Заболтавшаяся у барной стойки трактирная служанка только тут заметила спустившихся из номеров и севших за стол двух, остановившихся у них в гостинице, баронов. Она тут же сорвалась с места и почти бегом поспешила к этим благородным и щедрым господам.

Чек в расстёгнутом повседневном костюме производил впечатление недавно проснувшегося человека.

– Ты себе что заказывать будешь?
– спросил он у Олега и, не дожидаясь его ответа, начал говорить служанке, - Мне давай яичницу из семи яиц, жаренную с колбасками, нарезку козьего сыра и вина - того же, что Карп вчера приносил. Осталось ещё?

Служанка кивком ответила барону Палену, но улыбалась Олегу, с которым провела почти всю прошедшую ночь.

Олег, отметивший сам с собой "свой" семнадцатый день рождения как раз перед приходом в Эллинс, решил вчера, в честь этого прошедшего события, немножко оторваться. 

Рита, с которой он, особо не светясь, в дороге несколько раз уединялся, по прибытию в город, к своему сильному недовольству, была определена на проживание в доме одинокой женщины. Воспользовавшись этим, Олег поспешил поесть клубничку с другой грядки. 

К Рите каких-то особых чувств он не испытывал, как, впрочем, и она к нему. Но у Олега в последнее время стало появляться подозрение, что бывшая охотница на зверей теперь открыла сезон охоты на него. И речь здесь идёт не о чувствах, а о голимом рассчёте с её стороны.

Так ли это было на самом деле, или Олег нашёл себе оправдание, чтобы отделаться от надоевшей спутницы, но по факту, едва вселившись в гостиницу, он сразу сделал стойку на пару молодых трактирных служанок, одна из которых, Нарела, чистоплотная рыженькая и фигуристая девица, без всяких ломаний, за предложенные ей пятьдесят солигров, легко задрала перед молодым и симпатичным бароном свою юбку. И, судя по её поведению, готова была сделать это снова.