— Привет соседка, как у тебя дела, все посадила? — спросила она Ларису.

— Досаживаю, сейчас подойду к тебе, посплетничаем немного, и домой побегу, дети одни. Виталька куда-то унесся, а муженька уже несколько дней не видела. Домой не является, загулял у какой-нибудь бабенки.

— И ты так спокойно об этом говоришь, я бы не стала так жить, и после этого ты его принимаешь.

— А куда деваться, квартира-то его, опять ехать в деревню, там никакой перспективы и жить с родителями в их небольшом домике. А здесь и школа, и садик, и в доме все удобства, ради этого и терплю. Деньги, не все, но отдает, оставит себе на пропой, а остальное нам, на пропитание. Такой он у меня, и его не переделаешь. Мой двоюродный брат милиционер, так он его сколько раз закрывал в каталажке, а ему все не урок, он выходит оттуда и начинает все сначала. Хороший у тебя муж, Наташа, непьющий, тихий, спокойный, вот и живи в свое удовольствие.

— Лариса, что ты в выходные собираешься делать, а то приходи к нам и детей приводи, развеешься немного.

— В эти выходные к родителям еду, там помощь моя нужна, старенькие они. Огород большой сажают и скотину держат, чтобы и на нашу долю хватило.

— А зачем тогда здесь сажаешь?

— Не знаю, сколько родители проживут, а то не смогут управляться и все хозяйство переведут, тогда только этот огород останется. Я побежала, а ты работай, а то я своими разговорами тебя отвлекла.

Вот так Лариса живет, народила детей, а сама мужу не нужна. Она права, у Наташи муж золото, а ей и это плохо, любовь ей подавай, живут люди и без нее всю жизнь, и ничего. Может быть так даже лучше, никаких душевных травм. Алеша спрашивает ее, почему она от него убегать стала, а она ему ничего ответить не смогла, да и что тут скажешь, она поймала себя на мысли, что думы ее снова к Александру Васильевичу возвращаются. Через неделю дети заканчивают учебный год, и они собираются в деревню, как там мама, Тоня с семьей. Вот кому повезло в жизни, у них со Степаном взаимная любовь, отчего глаза их светятся счастьем.

Татьяна заметила, что в последнее время они с мужем стали еще больше отдалятся друг от друга. В ком причина, в нем, в ней, может, есть в этом и ее вина, родился Димка, и вся ее жизнь окрасилась в серые тона. Тяжело жить с этим, но муж не виноват, что все так случилось. Сейчас вроде бы все наладилось, сын учится, они его очень любят, но что-то ее не отпускает. Может быть, вина, за то, что тогда так поступила с Димкой, бросила его ради Саши. Была молодая, глупая, конечно, она обидела своим отказом Диму, но она полюбила Сашу, всем сердцем полюбила. О чем это она, не нужно себя винить, они только начали дружить, и она Диме не обещала ничего. А Саша в последнее время часто о чем-то сосредоточенно думает, иногда не слыша ее. Но, несмотря, ни на что, она счастлива, муж, дети, что еще нужно. У нее все есть, она успокоится, и будет жить дальше.

Саша подъехал к дому, но вылезать из машины не хотелось, опять перед глазами встал образ Наташи, как он жил без нее эти годы, как дышал. Ему хотелось взять ее за руки и смотреть в ее глаза, целовать ее нежные губы. Он вдруг понял, что в его жизни не было главного, любви. А Татьяна, куда вдруг все исчезло, и как ему быть дальше, он не может обманывать и ее, и себя, нужно на что-то решаться, так дальше продолжаться не может. Зайдя домой, он потихоньку пробрался в зал и лег на диван, хорошо, что домашние спят, не нужно ничего объяснять.

В таких муках и терзаниях прошла неделя, он думал, что если реже ему будет попадаться на глаза Наташа, то быстрее он ее забудет. Но чуда не произошло, его еще больше влекло к ней, и он поехал на участок. В вагончике были Наташа и Оля, — опять к вам, не прогоните, произнес он с дрожью в голосе.

— Как можно, проходите, сейчас мы вас чайком напоим, вы не заболели, что-то бледный.

— Заболел и мою болезнь не вылечишь, Оля, выйди минут на пять, нам с Натальей Егоровной поговорить нужно.

— Нет, не уходи, Оля, говорите при ней, здесь все свои, и что же вы такого хорошего скажите мне, Александр Васильевич.

— Ой, совсем забыла, мне прораб одно дело поручил, а я и забыла. Я сейчас, мигом.

— Ушла все-таки, что о нас подумают, Александр Васильевич, и что у вас за секреты ото всех.

— Люблю я тебя, Наташа, и не могу ничего с собой поделать, — он подошел к ней и начал целовать, прижав к себе.

— Сюда в любой момент люди могут придти, — и она отскочила от него.

— Не отпущу тебя, пока ты не согласишься со мной встретиться, там и поговорим обо всем.

— Как вы себе это представляете, если вы не отчитываетесь перед женой, то я ничего не объяснив, не уйду из дома.

— Придумай что-нибудь, сегодня я буду ждать тебя на выезде из поселка, это рядом с вашим огородом, в восемь часов вечера, я не прощаюсь.

Как у него все просто, а что ей делать, она, конечно, может не ходить, но что-то подталкивает ее на эту встречу. Она обманывает себя тем, что скажет ему, что они не могут больше встречаться. Но это отговорка, она могла ему об этом сказать сегодня, сейчас, все она попалась на крючок, что дальше будет.