Да, что-что, а языкатыми были мы оба.

— Болото? — я мило похлопала ресничками. — Что ж, вы правы, несомненно, стоит с этим что-то делать. Как на счет того, чтобы начать со страстного поцелуя?

В последнем слове прозвучала практически угроза и темному понять бы ее, но нет.

Вальяжно спустившись, Акъяр подошел, присел на корточки передо мной, попутно всучив букет и глядя мне в глаза, мягко, но с явственно ощущающимися стальными нотками произнес:

— Катрин, я не Адрас, отдавать свою силу во имя спасения умирающего человечества определенно не мой стиль. И вам, при всей вашей несомненной одаренности, едва ли удаться вытянуть из меня все, что вы, несомненно, желаете.

— Несомненно, — поддела я.

Но так как препирательства уже несколько поднадоели, спросила прямо:

— И где же в данный момент шляется мой муж?

Улыбка темного стала шире и многозначительнее.

— Я не про ваши мечты и чаяния сейчас спросила, — жестко поставила некоторых на место.

Некоторые перестали улыбаться мгновенно.

— Два варианта, — продолжила я, — либо вы предали его, бросив на растерзания той кучке высших во главе с Угнаром…

— Агнаром, — мягко поправил вновь улыбнувшийся Къяр.

— Угнаром! — решила настоять на своем я. – Либо просто бросили где-то там, за пределами Нижнего мира, склеротично позабыв такое милое понятие как предательство в принципе.

Несколько секунд темный изучал меня пристальным взором багровых, светящихся в темноте, словно раскаленные угольки глаз, затем улыбка его стала явно далека от собственно понятия улыбки и Къяр признался:

— Первый.

Потрясающе! Просто потрясающе!

Я взяла букет, поднесла к лицу, вдохнула аромат ночных роз, и честно призналась:

— На вашем месте, Къяр, я бы спешила прочь с моего болотца, причем с максимально возможной скоростью, потому что кесарь вернется. И насколько я его знаю – вернется быстро.

— Столько восхищения в ваших словах, — поддел темный.

— Столько опыта, — поправила его я.

Именно в этот момент где-то далеко, в горах, явно произошел обвал.

— Источник Эхеи освободился от ваших чар? — предположила я.

«Да» — ответил мне мир.

Я улыбнулась принцу Ночного ужаса, даже скрывая явного предвкушения, все-таки никогда не была милой девочкой. Он мгновенно поднялся, а в следующее мгновение о его присутствии напоминали лишь розы в моих руках.

Под стенами же крепости зашумела и заплескалась ожившая вода Эхеи. До чего же я люблю эту реку.

В следующий миг передо мной вспыхнул пространственный кристалл, раздвигая искрящимися гранями пространство и моему взору предстал собственно… муж. Вид у кесаря был до крайности оригинальный – остриженные по шею светлые волосы, кожаная куртка, кожаные же перчатки с обрезанными пальцами, которые мой супруг ныне остервенело стягивал с себя, зеленая бусинка из явно изумруда продетая через прядь, зеленые глаза, стремительно возвращающие прежний цвет, форму и цепкость во взгляде.

— Ммм, и как оно вам изображать Светоч? — совершенно искренне полюбопытствовала я.

— Къяр был? — не отвечая на мой вопрос, потребовал ответа кесарь.

— Естественно, — показательно обняв букет, ответила я, — как же он мог не прийти, если вы столь старательно его на это спровоцировали.

Усмешка кесаря сказала о многом.

Я же, отбросив букет, отбросила и реверансы, и спросила прямо:

— Где вы были?

Насмешливый взгляд ледяных глаз и неожиданное предложение:

— Встретимся на мосту?

— Спасибо, свидание у меня сегодня уже было, — язвительно ответила я.

Взгляд заледенел.

— Я ваша жена и императрица, согласия стать в дополнение ко всему еще и вашей женщиной не было, мой кесарь, — мило улыбаясь, напомнила ему.

— Статус жены, нежная моя, собственно и предполагает такое понятие, как «быть женщиной», — зло ответил он.

— Не думаю, что спор в данный момент позволит что-либо решить, — я продолжала быть до отвращения милой. — Так где вы были?!

Расстегнув черную кожаную куртку и отбросив ее в сторону, кесарь насмешливо взглянул на меня и так же мило, прямо как я, ответил:

— Любопытство своей женщины я бы удовлетворил с удовольствием, нежная моя, любопытство жены и императрицы — нет.

И кристалл связи самым издевательским образом самоуничтожился!

— Да чтоб тебя гоблины сожрали! — разъяренно пожелала я в пустоту.

Пустота естественно промолчала, но где-то там, в белоснежной спальне явно победно улыбался сейчас кесарь, и это злило неимоверно.