— И он поместит тебя в частный санаторий на ближайшие шесть месяцев, и что тогда будет со всеми твоими планами?

— Мне нет до этого дела, — заявила Саманта. — Я больна и устала от того, что ты все время на меня кричишь. Почему бы тебе не исчезнуть и не оставить меня в покое?

— О Боже! — Трэйси снова повернулась ко мне, и все ее тело словно обмякло. — Вы видите, Холман? Это просто невозможно!

— Я иду обратно в постель, — решительно заявила Саманта. — Слышать вас не хочу.

Она встала и направилась к выходу. Я смотрел, как соблазнительно подрагивает на ходу ее попка, и вдруг почувствовал, что у меня пересохло во рту.

— Мне бы надо уйти от нее, но как я могу это сделать, если люблю ее? — трагично произнесла Трэйси, упав на диван и разразившись слезами.

— Вы должны принять решение. Или вы принимаете предложение Бонетто, или я продолжаю расследование.

— Я должна выяснить, что случилось на самом деле. Мне надо знать!

— Но это может быть опасным.

Она села на диван, вытащила носовой платок и аккуратно вытерла глаза. Ее просто распирало презрение ко мне. Она фыркнула:

— Вы же предполагали, что риск неизбежен, помните, Холман? Вот за это вы и получаете такие жирные куски.

— Это не так опасно для меня, как для Саманты и для вас.

— Почему?

— Вы отклоняете предложение Бонетто, а он этого не любит.

— Она неблагодарная, но я не могу уйти от нее. Без меня она ничто!

— Она найдет другого менеджера.

— Вы не поняли. Все, что Саманта имеет, — это голос. Она поет только свои песни, вам это известно? По крайней мере, так думают все. А вы знаете, кто пишет для нее эти лирические песни?

— Вы? — умно догадался я. Она неистово закивала:

— Вот почему мы обе создаем такую фантастическую команду. Она поет, я занимаюсь менеджментом и пишу песни, мы любим друг друга, и все прекрасно. — Она буквально заныла. — Я вовсе не думаю ни о какой паршивой опасности, Холман! Я предпочла бы умереть, чем провести остаток жизни в неведении относительно того, что произошло с Самантой в течение того уик-энда. Вы можете меня понять?

— Нет! — рявкнул я. — Но решение за вами. Я обещал Бонетто дать знать как и что. Могу подождать до конца этого вечера, но никак не дольше.

— Скажите ему прямо сейчас. Мне все равно. Если мы не сумеем узнать, что случилось с моей любимой, я все равно умру.

— Вам нужна защита. Я не могу продолжать расследование и стеречь вас одновременно. Люди из хорошего агентства были бы...

— Нет! Я не хочу, чтобы паршивые мужики все время шастали вокруг дома! Мы используем свои шансы, Холман, так же как и вы свои.

— Да вы с ума сошли, — сказал я. — Вы хоть это понимаете?

— Вы что, так и собираетесь сидеть здесь все утро и оскорблять меня? — холодно сказала она. — Или вы будете выполнять поручение, за которое я плачу вам деньги?

— О'кей. — Я встал. — У меня было много клиентов, Трэйси Нэш, — с большим чувством сказал я. — Но вы — самая сумасбродная из всех.

— Я рада, что мы испытываем схожие чувства друг к другу. Так почему же вам не приняться за работу, Холман?

Я направился к машине и захлопнул дверцу, как только сел за руль. Звук закрываемой двери не ослабил внутреннего напряжения. Меня обуяли похотливые мысли, и я подумал, что случится, если сейчас вернуться обратно в дом и изнасиловать Саманту прямо на глазах Трэйси? Но, представив себе это, я представил и дальнейшее — Трэйси, скорее всего, засунет мне в задний проход раскаленную кочергу, прежде чем я успею начать.

Через двадцать минут я подъезжал к офису Сэма Хейскелла, размещавшемуся на втором этаже здания, которое когда-то давно было покрашено в белый цвет. Теперь краска облупилась, создавалось впечатление, что здание приходит в упадок. Я прошел в офис и увидел дракона, точнее, драконшу, охранявшую свои владения. Она была неопределенного возраста, довольно полная, носила очки в блестящей оправе, взгляд ее серых глаз был твердым как сталь.

— Я хотел бы видеть Сэма Хейскелла.

— Мистер Хейскелл не принимает никого без предварительной договоренности, — холодно ответила она.

— Мое имя Холман. Оторвите от стула свою жирную задницу и доложите ему, что я здесь. Скажите, что это насчет контракта с Самантой Пайк и, если он не захочет говорить со мной, за меня это сделает Виктор Бонетто.

Драконша не спеша поднялась. Я смотрел на ее походку вразвалку и понял, что секретарская работа не для нее. Я мог бы гарантировать, что любой сексуальный маньяк, запертый с ней в комнате на час, выйдет оттуда совершенно здоровым. Она вернулась, может быть, через минуту и посмотрела на меня как на заклятого врага.