— В чем дело? — проявил я участие.

— Ноги свело, — едва прошелестела она. — Я не могу развести ноги!

— Может быть, я смогу помочь? — отважился предложить я.

По гневному выражению ее лица я легко догадался, что моя помощь — это как раз то самое, что она примет в последнюю очередь.

Между тем девушка сделала неимоверное усилие, и лицо ее расслабилось, выражение страдания сменил безмолвный призыв. Но ноги оставались в прежнем скрещенном положении.

— Будьте так любезны, — взмолилась она.

Опустившись на колени возле кресла, я крепко взял ее за щиколотки. Затем осторожно потянул ноги в стороны. Однако, как ни странно, ничего не добился. Тогда, стиснув зубы, я потянул сильнее — и тянул, и тащил, но ее ноги, похоже, склеились намертво, как будто так было с самого рождения.

— Сделайте же что-нибудь, — стиснув зубы от отчаяния, просила она. — Неужели вы хотите, чтобы я оставалась калекой до конца моих дней?

— По-моему, я знаю, что нам делать! — воскликнул я. — Попробуйте-ка откинуться на спинку кресла, тогда вы сможете приподнять ноги над полом. Вот так, — Я помахал руками в воздухе, чтобы она поняла, что от нее требуется. — Я потяну вашу левую ногу вверх и вправо, а правую — наоборот, вниз и влево. Может, что-то и получится.

Дафна содрогнулась, — Звучит так, словно вы собрались разорвать меня на две половинки! — воскликнула она.

— Ну, как хотите. — Я равнодушно пожал плечами. — Вижу, вам хочется провести остаток дней, елозя на мягком месте с кресла на кресло.

— Хорошо, — буркнула девушка, — но смотрите, не перестарайтесь!

Она навалилась на спинку кресла так, что ее ноги повисли на хорошем расстоянии от пола. И я принялся за дело. Ухватив девушку за обе щиколотки, я мысленно сосчитал до трех и употребил всю свою силу. Результат был впечатляющий. Она испустила пронзительный вопль, когда ее ноги резко разошлись в разные стороны. Затем испуганно завизжала, когда ее кресло со всего маху рухнуло назад. В следующее мгновение Дафна Вудроу совершила чудо эквилибристики, буквально встав на голову. Продержавшись в таком положении долю секунды, она, как из катапульты, пролетела вперед и с оглушительным грохотом рухнула на пол, прихватив по дороге кресло.

Я кинулся к ней, чтобы помочь встать. Вытянувшись во весь рост, девушка лежала ничком. Ее маленькое платьице в полете задралось почти до талии, предоставив моим восхищенным взглядам нижнюю часть тела, затянутую в короткие шелковые штанишки.

— С вами все в порядке? — поинтересовался я.

Девушка слабо застонала и с трудом перевалилась на спину. В ее темных глазах застыла ненависть, и, если я правильно понял, объектом этой ненависти был именно я.

— Вы — настоящий маньяк-убийца, — с неописуемой горечью в голосе произнесла она.

— Но вы лучше подумайте, — с энтузиазмом воскликнул я, — ведь теперь вы снова можете ходить!

— Да, конечно. Если только не сломала сразу позвоночник.

Ей пришлось немало повозиться, чтобы встать на ноги. Потом Дафна, еле волоча ноги, поплелась в тот угол, где на полу лежала ее сумочка. Холман, подумал я вдруг, может быть кем угодно. Но всегда остается настоящим джентльменом. В любой ситуации.

— Позвольте мне, — со старомодной учтивостью предложил я. Подняв сумочку, я вежливо протянул ее хозяйке.

— Благодарю вас, — так же вежливо ответила она, и в то же мгновение сумочка со свистом вновь описала в воздухе широкую дугу.

Я тут же припомнил, как совсем недавно Дафна чуть было не покалечила меня этой сумочкой, и сделал попытку увернуться. Но было слишком поздно. Убийственный снаряд больно хлопнул меня по затылку, и я оказался стоящим на коленях в позе пьяного в стельку бродяги.

— Что-то мне разом полегчало! — радостно объявила брюнетка. — Так мы едем?

Мисс Дафна Вудроу устроилась рядом со мной на переднем сиденье. Я откинул верх машины, и свежий, прохладный ветерок с океана заиграл ее роскошными смоляными волосами. Мысль о задушевной беседе вдвоем пришлось сразу же отбросить, поскольку, кроме змеиного шипения с указаниями, где поворачивать, я так ничего и не услышал. Я оставил ее в покое и целиком сосредоточился на дороге.

— Ненавижу американцев, — неожиданно произнесла моя спутница.

— Вы сделали из меня дурака, — угрюмо откликнулся я. — Голова моя и сейчас раскалывается от боли. Это результат удара вашей проклятой сумочкой.

— А вам не интересно, как я себя чувствую? — холодно спросила она. — Особенно после того, как вы нарочно опрокинули вместе со мной это дурацкое кресло. Да на мне живого места не осталось!

— Не пора ли рассказать мне поточнее, куда конкретно мы едем? — прервал я ее стенания. — Или мы так и будем мчаться вперед, пока не окажемся в Сан-Франциско?

— Не отвлекайтесь, — попросила она. — Нам осталось всего миль двадцать, не больше.

— Вы, случайно, не знакомы с парнем по имени О'Нил?