День пролетел как мгновение. Перенесла набросок на холст и все шло как по маслу, а потом будто выключили и я без сил опустилась на диван. Время позднее и Тим давно должен был вернуться, а его все нет. Странно.

Сразу же вспомнила о том, что до сих пор ничего не ела, зато котенку еще с утра целую гору насыпала, чтобы не отвлекал от работы. Сделав пару бутербродов и сладкий чай вернулась в пропахшую красками гостиную, открыла окно, о котором забыла с утра. Но что поделать, хорошо, что сейчас вспомнила. Включила телевизор, удобно расположилась на диване.

— …как сообщалось ранее. Сейчас на месте находится десять единиц пожарно-спасательной техники и более пятидесяти человек личного состава. По предварительным данным погибших нет.

Выключила телевизор и отбросила от себя пульт словно тот был ядовитой змеей. Страх ледяными щупальцами проникал под кожу. Обняв себя руками подошла к окну всматриваясь в темноту на горизонте.

Теперь стало понятно почему Тимофея до сих пор нет, эти жуткие кадры пожара из новостей упрямо всплывали в памяти. Хоть бы с ним ничего не случилось. Я металась по гостиной раненной птицей. Неизвестность убивала.

В конце концов не выдержав решилась включить новости.

— Огонь вспыхнул в доме отдыха «Терем». Возгорание началось на первом этаже деревянного дома. Огонь распространился быстро, захватив площадь больше трехсот квадратных метров. Как пожарные предполагают, причиной трагедии стало короткое замыкание. Двадцать человек отправлены в больницу с разной степенью тяжести в результате возникшей давки и отравлении угарным газом. Двоих спасти не удалось.

— О, Боже, — выключила телевизор, обняв себя за плечи подошла к окну.

Город жил своей жизнью: кто-то спал, кто-то развлекался, а у кого-то трагедия. Удивительно, как в одно и тоже мгновение можно жить совершенно разные жизни.

Я хотела дождаться Тимофея и…, и не знаю, что. Мои утренние проблемы с конкурсом и свадьбой отошли на второй план. Наверное, впервые за все время я увидела свою возможную будущую жизнь с этим мужчиной. Он спасатель, который постоянно рискует своей жизнью, ради спасения других. Это его выбор. Но готова ли я изо дня в день к его риску? Смогу ли каждый раз отпуская его на работу не думать о том, что он может не вернуться?

Чудовищные кадры из новостей услужливо напомнили, что происходило там. Горящий трехэтажный бревенчатый дом, к которому никто не может близко подойти настолько огромное пламя. Я всегда думала, что деревянные дома чем-то обрабатывают чтобы уберечь от пожара, а тут… или с деревянными постройками все бесполезно и они будут вспыхивать как спички?

Хлопок двери вернул меня в реальность. Побежала чтобы встретить своего мужчину, но так в дверях и остановилась.

— Тася иди к себе, — этот потемневший лицом и цедящий сквозь зубы слова мужчина не был моим Тимом.

Не стала спорить и что-либо говорить, подняв прибежавшего котенка ушла к себе плотно закрыв дверь. Я таким его никогда не видела. Стало страшно. Нет, я не боюсь за себя, ведь он меня не обидит. Я боюсь за него.

Звенящую тишину разорвал звук разбившегося стекла. Вздрогнула от неожиданности и побежала туда. К нему.

Запах водки наполнил гостиную. Осколки от бутылки валялись на полу, игриво мерцая в луже. Тим сидел, уткнувшись взглядом в одну точку сильно сжав кулаки и зубы. Взгляд полный отчаянья и боли разрывал мое сердце.

Пусть говорят, что опасно подходить к людям в таком состоянии, но ведь это мой Тим как к нему не подойти?

Медленно подошла и ничего не говоря обняла его. Мгновение и сильные руки вцепились в меня, как в спасательный круг, крепко до боли. Вдавив лицо в мой живот закричал. Как я осталась спокойной не знаю, лишь в ответ мягко гладила его по непослушным волосам. Его рыдание разрывало мое сердце от сострадания и невозможности ему помочь, облегчить боль. Боль утраты. Видимо у всех, кто спасает жизни людей, есть свое кладбище, которое не забыть.

Постепенно он успокаивался, и хватка также становилась мягче.

— Тим, мне так жаль, — Тимофей посмотрел на меня так, что захотелось провалиться, но сказанного не воротишь. Лучше бы промолчала.

— Ты можешь понять, что я чувствую? — пусть он говорил тихо, но мне казалось, что каждое слово било.

— Нет. Я могу только видеть, как тебе плохо, — это был честный ответ и видимо правильный, потому что, кивнув он прижался щекой к животу и крепче обнял, но на этот раз без того отчаянья.