Она заставила себя подняться и встать на ноги, вытерла рот тыльной стороной ладони и уставилась на свои руки. Ее обвивали золотисто-серебристые узоры, сплетающиеся в непонятные символы и знаки, выводя на коже никому не известные письмена. Она моргнула с удивлением разглядывая уже и пальцы рук с угасающими узорами, как ее тут же охватил новый спазм, и вырвало прямо на пол. Боже. Одним рывком она встала, голова закружилась, в глазах потемнело, но сделала несколько неуверенных шагов, пытаясь идти. Это было непросто. Дверь — вот она, но оказалось до нее добраться не так-то и легко. У нее все болело. И хотя боль после опорожнения желудка продолжала стихать, она чувствовала себя избитой. Глубоко вздохнув она практически подползла к двери.

Только не отключаться.

Прелесть в магической защите в том, что девушка была в безопасности, и вот он — минус, огромный жирный минус, как ей открыть, когда сил практически нет. Она саму себя запечатала в домике.

Держась за предметы и стену, она медленно продвигалась к своей цели и снова волнами поднималась боль, и снова скрутило. И как бы смешно и абсурдно не было, но именно в этой ситуации Арине, почему-то вспомнился фильм, старый, добрый, любимый фильм, где Констанция Бонасье билась в агонии, когда ее отравили.

Отравили?!!

Ари покачнулась от озарившей ее мысли, все жизненные силы как будто бы покинули ее, и она ухватилась за ручку двери.

Но зачем? Кто? Паника новой волной накрыла сознание. Срочно нужна помощь, лишь бы выйти… От страха, что ее жизнь висит на волоске в ней, проснулись — сила и упорство, девушка прошептала заклинание со своей формулой и раза со второго ей все же удалось открыть дверь. Порыв холодного, свежего воздуха ударил в лицо и Ари покачнулась жадно, глотая свежий, чистый воздух. Шел дождь, но не сильный, она пошатываясь вышла на крыльцо и плевать что босиком, плевать что в халате, плевать, что ее увидят такой… ей нужна помощь. Куда идти? Где корпус целителей? Дойдет ли она?

Ступила с крыльца, поскользнулась и упала. Она была грязной, мокрой, и от нее дурно пахло. Ее волосы превратились в паклю, пропитанную грязью. Арина подняла голову, слезы смешались с дождем. Ее мутный взгляд наткнулся на домик. В нем горел свет. Надо туда, он недалеко. Дойдет, если надо, то и доползет. Она поднялась, придерживая полы халата и ей казалось, что она бежит, но на самом деле еле передвигала ноги. Жар скручивал все тело заставляя биться крупной дрожью. Символы на ее руках беспрерывно мерцали словно боролись с чем-то, выталкивая, выгоняя инородные частицы из своего пространства.

Дошла. И снова упала на колени, а когда подняла голову, то замерла в немом крике. Из самой чащи леса, из самой его черноты светились два льдисто-голубых глаза, наблюдая за ней. Не мигая. Не двигаясь. Не приближаясь.

Новый спазм и дрожь сотряс все тело. Огонь внутри разгорелся сильнее, и захотелось кричать. Умолять, чтобы убили — она не могла вынести ни секунды этой боли. Но губы не шевелились. Гнет по-прежнему давил изнутри.

В чаще протяжно завыли.

Девушка содрогнулась и тут же пожалела об этом. Ее голова раскалывалась так, словно все внутри было покрыто синяками, а от резкого движения ей показалось, что бедный мозг стукнулся о внутренние стенки черепа. Она вся вымокла и дрожала. Арина инстинктивно взглянула в чащу. Ожидая чего? Смерти? Гигантская тень темным облаком метнулась и кажется скрылась.

Страх придал ей сил, она поднялась и практически доползла до двери, и стукнула один раз, потому что на большее не хватило сил. Что-то полилось из носа и закапало. Кровь. Ари подняла руки к лицу, из ее носа капала кровь.

Распахнулась дверь.

Она подняла затуманенный взгляд. На нее смотрели с оцепенением, а потом грязно выругавшись подхватили на руки, и тут она и потеряла сознание.

— Арина, ты слышишь…

Голос звал издалека, и она слышала его.

— Потерпи немного… нет времени… — голос был надрывный, хриплый.

Она почувствовала, как ее раздевали, срывая одежду, не заботясь об аккуратности. Кажется, ее полностью с головой окунули в холодную воду, а потом понесли и положили куда-то… на мягкое, не мокрое… Она ничего не соображала, ее заставили что-то выпить очень горькое, потом наносили что-то на ее тело в районе груди, где билось сердце, потом на животе, затем перевернули на живот и снова что-то выводили. Словно рисовали кистью. Она слышала мужской шепот на незнакомом ей языке, словно читали заклинания. И снова агония… Что с ней делают? Ее снова перевернули на спину. Она забилась от нового спазма пытаясь вырваться, но ей перехватили руки за тонкие запястья и держали мертвой хваткой над ее головой.

— Открой рот, — приказали тихо, но жестко.

Зачем? Почему она не может шевельнуться? Почему не может закричать?

Сильные пальцы надавили на челюсть, и она открыла рот как тут же почувствовала дыхание на своих губах, а потом… а потом из нее словно пили, не прикасаясь к губам, как будто вытягивали из ее рта энергию и с каждым разом она чувствовала, что ее покидает некая тяжесть. Кто-то принимал на себя неуправляемый поток энергии… Энергии?

Ей хватило сил лежать и не шевелиться, сгорая заживо. Прошли секунды или дни, недели или годы, но в конце концов время снова появилось.