Выйдя из автобуса, Катерина поначалу не поверила своим глазам. Центральный рынок расположился внутри стадиона и попутно занял обширную территорию вокруг: уйма платок и контейнеров рядами, множество людей, которые шли вдоль лотков с товаром, приценивались, торговались, в воздухе стояли пыль, гул и гам, сновали непонятные смуглые личности в цветастой одежде. У входа на рынок кучковались человек пять людей, похожих на стражников, к ним подошёл милицейский патруль, перебросился несколькими фразами и двинулся дальше. Несколько мгновений девушка моргала, пытаясь отогнать наваждение и сообразить, почему охрану на входе упорно хочется назвать именно стражниками. Затем негромко спросила:

— Тут точно никаких трещин во времени нет? Как в фантастических книжках?

— В смысле?

— В прямом. Индустриальный век же на дворе, а тут самый натуральный если не средневековый рынок, то конец Доиндустриальной эпохи самое позднее. Даже комплект нищих, смотрю, имеется. Такое ощущение, что перед нами мираж. Подойди, тронь — и он лопнет, растворится в воздухе.

— Да нет, всё настоящее. Сейчас сама убедишься.

Стоило им оказаться на территории рынка, нырнуть в пёструю разношёрстную толпу, неспешно текущую по «улочкам», которые образовывали лотки для товара, собранные то из ржавых стальных уголков и листов железа пополам с досками, то из превращённых в торговые точки больших транспортных контейнеров, как девушку опять охватило ощущение нереальности происходящего.

— Это не провал в историю, — негромко пожаловалась она, — это жанр романа-катастрофы. Фантастика, когда Лист отрезало от Основы, и колонисты выживают на обломках цивилизации. Даже люди как оттуда, в одежде разной степени потрёпанности. Только расплачиваются, смотрю, пока ещё деньгами, а не вещь-за-вещь.

Никита с трудом удержал смешок и повлёк Катерину к ближайшему прилавку с одеждой.

— Мне нужно вот для неё платье. Это подойдёт, размер есть? — ткнул он пальцем в первое попавшееся.

— Сейчас-сейчас, у меня всё самое лучшее, — тётка облила высокомерно-снисходительным взглядом одетую и стриженую «под мальчика» Катерину, достала палку с рогулькой и приготовилась снять с крючка вешалку.

— Это?! — от возмущения Катерина мгновенно забыла про все странности рынка. — Ты с ума сошёл!

— Катя, — шепнул ей на ухо Никита, — нам на полчаса и для начала, чтобы потом сразу на тебя как на девушку всё выбирать и без вопросов купить…

— В девушку, а не в пугало. В этом безобразии я ни минуты ходить не буду, — категорично отрезала Катерина и добавила уже для навострившей уши торговки: — Хватит с меня и того, что я вот это надела по дороге сюда вместо тобой же испорченного платья.

Тётка за прилавком мгновенно наполнилась женской солидарностью, заодно увидела возможность продать что-то подороже.

— Сейчас-сейчас, дорогуша, сейчас, лапочка. Сейчас подберём. Для начала… примерь-ка вот это.

— Где примерить? — удивилась Катерина.

— Да вот здесь же, — укоризненно всплеснула руками торговка, досадуя на непонятливую покупательницу. И показала на картонку, отгороженную занавеской.

Катерина с сомнением посмотрела, потом рискнула встать, одновременно жалобно попросила Никиту подержать тряпку так, чтобы не было видно. Всё равно поймала на себе любопытно-заинтересованный взгляд паренька, что-то мерявшего напротив, и понадеялась, что не покраснела. Торговка тем временем достала одно платье, второе, третье… Наконец очередное платье на взгляд девушки вроде бы и выглядело приемлемо, и сидело сносно. Заодно Катерина порадовалась, что туфли, в которых она сюда попала, не полетели в костёр как улика и не остались в вещах на вокзале, а были с собой.

— Ну, и что у нас там дальше? — стоило сменить чужую одежду на собственное платье, как настроение сразу расцвело радужными красками. — Веди. Да не строй ты такую тоскливую морду, мы быстро же управились. Зато я у тебя красивая, а не чучелом. И дальше быстро управимся, я никогда особо не любила таскаться по магазинам, а уж в здешних экзотических условиях — тем более.

Несмотря на полный беспорядок планировки рынка, когда вперемешку и непонятно где что продают, а вроде бы дополняющие друг друга вещи находятся в разных углах, они справились, на взгляд Катерины, и в самом деле очень быстро. Ну а недовольство Никиты девушка списала исключительно на то, что и ему пришлось примерять вещи в здешних на редкость варварских условиях. Но и без примерки покупать нельзя: вещи могут не сочетаться или плохо лечь по фигуре, качество пошива у них не самое лучшее — а выглядеть чучелом она ему не даст. Всё-таки не в тайге, а среди людей жить будут.

Покупки сложили в две большие сумки с ремнём через плечо. И стоило отойти от рынка и свернуть в позаброшенный безлюдный скверик, как Никита поставил сумки на побитую временем скамейку и начал их портить с помощью шкурки, тупого перочинного ножа и грязи.

— Качество плохое, так что без проблем будут они у нас старые и потрёпанные жизнью, — пояснил Никита в ответ на оторопелый взгляд девушки, дальше скинул сначала одну из сумок на асфальт и повалял в пыли, затем вторую. — Вот так.

— А мы? Ищем гостиницу или что там? Денег-то у нас хватит?

Первый раз на Закрытом листе Катерина увидела, как Никита растерялся.

— Хватит… я думаю. Проблема в том, что, насколько я знаю, в более-менее приличное место документы нужны. А без документов — клоповник, страшненький. Одну ночь ещё, может, и просидим, но не неделю же? И как здесь квартиру снимать, я тоже не представляю. Я на Феликса рассчитывал, он сначала нашёл бы подходящее место и всё разузнал, а дальше мы бы без труда договорились.

— А эта пушистая скотина дрыхнет на вокзале вместе с документами, — поморщилась Катерина.