Дуся не поняла, зачем Наумовне ее старенький потрепанный телефон, но отдала. Зачем он ей, Дусе? Ей и жизнь-то не особо нужна. Старушка нащупала под пальто очки на цепочке, водрузила их на нос и покосилась на Дусю, которая вновь взяла бутылку в руки и, с отвращением посмотрев на нее, снова отпила.

– Страдальца-то как звать? Ну, великана этого…. – Добавила она, увидев, что женщина вновь начала уходить в себя.

– Б-борис… лав…. – Дуся поморщилась и отставила бутылку в сторону. Плохой она пациент. Не может она столько лекарства выпить. Да и язык уже заплетается, а в голове ощутимо шумит.

– Угу. – Пенсионерка нашла то, что хотела и отошла от Хвостиковой на несколько шагов. Так, чтобы ее из виду не упускать, и так, чтобы та ее особо не слышала.

– Дуся? – Удивился в трубку мягкий мужской голос.

– Какая Дуся? Я тебя спрашиваю! – Тут же принялась возмущаться Наумовна.

В трубке ясно послышалось замешательство.

– Где Дуся? – Задал мужчина другой вопрос.

– В сугробе сидит. Замерзает. И вытащить ее некому, а я, старая, не смогу. Сил не хватит. А все, из-за кого? – Принялась его обличать пожилая женщина.

Кажется, из ее монолога мужик выцепил главное.

– В каком сугробе? – В голосе прорезались нотки беспокойства.

– В скверике за своим домом. – Резво ответила Наумовна. – Девка ревет, пьет, и замерзает. Жить, видимо, не хочет. – Поведала она, глядя, как Дуся, скривившись, вновь потянулась к бутылке.

– Десять минут с ней побудьте. Я сейчас…. – В трубке раздались гудки.

– Может, и не совсем пропащий…. – Пробормотала старушка и понесла телефон обратно страдалице.

Дуся даже не заметила, что Наумовна вернулась и запихнула телефон в ее сумку. Она задумчиво уставилась на стоящую трех метрах от нее березу, разглядывая на ней всякие крапинки. Лишь бы не думать о том, что ей пренебрегли. Что тот, кто ей понравился и заявлял то же самое, вдруг нашел для себя что-то более подходящее…. И от себя противно, что допустила подобное. Да что там. От себя сейчас и противнее всего. Человека же нельзя заставить полюбить….

«Нельзя терпеть». Его слова, между прочим. Вот он и решил не терпеть. Да и вообще, разного они поля ягоды…. Дура. Трижды дура.

Наумовна вскоре вообще куда-то пропала. Дуся собралась с силами и решила уже было выбираться из сугроба. Замерзнуть здесь насмерть у нее не было никакого желания. Не настолько она готова страдать.

Голова кружилась, в желудке одиноко плескалось вино, потому что Дуся сегодня поесть вообще забыла…. Еще и глюки начались в виде бегущего к ней Бориса. Позади него семенила довольная Наумовна. Точно глюки. Довольной старушку она никогда не видела….

– Дуся! – Нереальный Борислав едва не поскользнулся, затормозив рядом с ней. Еще и лицо такое испуганное….

– А глюки всегда разноцветные? – Попыталась сосредоточится женщина. Лицо Бориса почему-то все время норовило расплыться.

Мужчина заглянул в ополовиненную бутылку и нахмурился.

– Сколько она выпила? – Повернулся к старушке.

– Столько и выпила. Половину еще расплескала. – Кивнула Наумовна на розовый сугроб. – Много ль ей, непьющей, надо? Еще и голодная, наверняка….

– Ясно. – Косолапов протянул руки, сгреб Дусю в охапку и, прижав к себе, понес куда-то.

– Сумку забыл. – Напомнила вездесущая соседка.

Мужчина забрал сумку и снова начал двигаться. Дуся притихла, разглядывая напряженное мужское лицо с весьма заметной рыжей щетиной.

– Почему борода рыжая? – Нахмурившись, спросила она.

– Потому что так веселее. – Мрачно оповестил несший ее на руках мужчина.

Он вырулил из сквера, обошел дом и сел в стоявшее здесь такси. На заднее сиденье протискивался вместе со своей ношей. Дусин мозг все это констатировал как-то отстраненно. Но одно она заметила точно.

– Ты не веселый. – Проворчала она.

Борис скрипнул зубами и на вопросительный взгляд таксиста ответил.

– По первому адресу. – Потом переключился на сидящую на его коленях Дусю. – А чего мне веселиться? Если на несколько дней уехать нельзя – любимая женщина тут же решила замерзнуть в сугробе! – Почти проорал он, не стесняясь постороннего человека, который с улыбкой поглядывал на них.

Дуся снова постаралась сосредоточиться, но на сей раз пазл никак не хотел складываться.

– Странная женщина. Если она знает, что любимая, зачем замерзать? – Пробормотала она без задней мысли.

Борис в голос застонал и вдруг уткнулся в ее щеку прохладным носом.

– Дома поговорим. – Решительно заявил он, не выпуская ее из рук. Видимо, решил: такую попробуй, отпусти, сразу пойдет вином сугробы поливать….

– Дома? – Дуся с трудом перевела взгляд за окно машины. – Мы едем не домой.

– Домой. – Борис мягко поцеловал ее в щеку. – Ко мне домой.

– Хмм, - она вновь посмотрела на Заринкиного брата. Странный он. И щетина у него рыжая…. Не удержавшись, потрогала маленькие колючки. Надо же…, мягкая. А она думала, что твердая. Интересно, а волосы какие? Не думая о последствиях, потрогала буйную шевелюру. А потом и вовсе зарылась в нее пальцами, перебирая чуть вьющиеся пряди.