Жизнь в королевстве шла своим чередом, пока король не отправился в иной мир, оставив после себя одиннадцатилетнего сына.
Копившиеся обиды лордов более не сдерживались страхом; последствия их заговоров стали непредсказуемы. Законы, призванные улучшить положение дел, забыли и исказили. Все, кто был против просвещения и трат казны на него, начали проявлять себя. А вспыхнувшие бунты лишь прикрыли другую беду — возродившийся культ начал проводить кровавые ритуалы, чтобы вернуть в мир то, что не следует возвращать.
В потомках первых правителей начал пробуждаться дар, что погрузит мир в хаос войны. Королевский трон остается неприкосновенен пока Династии решают свои конфликты, но регент понимает — вскоре будущему королю станет некем править.
А причиной всему стала лишь одна ошибка прошлого.
Король ждал.
Коронованный всего пять дней назад, Фалин из Великой Династии Старскай, четвертый в очереди на престол, дал слово брату покончить с Культом Первых и теперь его победа была близка.
Долгие десятилетия поданные Его Величества боролись с еретиками, многие погибли, защищая истинную веру и оберегая людей от неверного пути. Последний из правящих безумцами был пойман три цикла назад и отдан палачам для допроса.
Дверь в Большой зал открылась, и слуга возвестил о прибытии палача.
— Ларс, — король поднялся с трона и сошел по ступеням вниз, — С хорошими ли ты новостями?
— Ваше Величество, — мужчина преклонил колено, — Он желает говорить лишь с вами.
— Что ж, пусть его приведут.
Последний предводитель Культа, мужчина безродный, но статный, даже сейчас держался так, словно на его плечах лежал груз ответственности за весь мир, но эта тяжкая ноша была лишь в радость ему.
— Ты хотел говорить со мной, и я внял твоей просьбе. Говори.
— Ваше Величество, — мужчина рухнул вниз для поклона. Подняться ему помогли стражники, — Вы совершаете ошибку. Вы приняли меня не за того человека — я не принадлежу к Культу Первых, а лишь такой же их враг, как и вы.
Король молчал.
— Моя семья, мой Орден, уже много столетий борется против идеи о возрождении Первых и поддерживает баланс в Ферстленде. Я последний представитель моего Ордена и, поскольку я не успел провести ритуал посвящения, некому занять мое место. С того самого дня, как моя душа покинет тело, все в привычном вам мире изменится, вернется то, что мы сдерживали всеми силами. Мои друзья и близкие положили свои жизни, чтобы все люди могли жить, как должно и не бояться.
— О каком Ордене ты говоришь?
— Орден Тринадцати, Ваше Величество. Силы потомков Первых затуманивали им разум, они несли лишь боль и страдания, непрекращающиеся войны и тысячи, сотни тысяч смертей простых людей. Но их жажду крови ничто не могло усмирить. И тогда они создали нас — Орден Тринадцати — и объяснили, что делать. Мы призваны сдерживать наследие Первых, чтобы все не вернулось вновь. Древние писания, что имеются у нас помогали всем поколениям, они переписывались из раза в раз — Орден должен продолжать свою жизнь, должен оберегать народ и заставить его поверить в нечто другое, то, что не принесет вреда. Из поколения в поколение люди нуждаются в вере. Им нужно было дать что-то, во что они могут уверовать.
Фалин Старскай не понимал, почему этот культист отличается от других своих братьев. Он говорил удивительно безумные слова, безоговорочно веруя в сказанное, однако, при этом казался самым обычным человеком. Бог мучений не коснулся его души и разума, мужчина излагал мысли связанно и степенно.
— Орден Тринадцати, Культ Первых — ваши названия разнятся, но вы говорите о Первых, давно сгинувших, если они вовсе были, и о великой цели. Вы убиваете людей, ради нее, возглавляете бунты и сеете сомнения в душах верующих в Богов. Вы — яд королевства. И в вас должен поверить мой народ?
— Нет-нет, мы не желали, чтобы о нас знали. Культ Первых является нашим главным врагом, как и вашим. Мы вовсе не желали раскрываться людям — нам это не требуется. Первые из нашего Ордена сделали все, чтобы люди поверили в несуществующую высшую силу — в Тринадцать Богов.
— По-вашему, Боги не существуют? Это слова еретика, и они грозят вам казнью.
— Пусть так, Ваше Величество. Боги лишь выдумка Ордена, лучшая из всех исполненных. Люди оправдывали Богами все чудеса, что случались, то, чему не могли найти другого, более достойного оправдания. И это дало нам время — бесценное время, необходимое для ритуалов, что мы повторяем каждый год во всех местах, отмеченных первыми из нашего Ордена. С каждым новым проведением ритуала те силы, что великие рода унаследовали от прародителей — Первых, те, что способны уничтожить все живое, уходили все глубже в землю. Дар стал проявляться все реже и реже и являлся лишь жалким отголоском прошлого могущества. Вера в Богов захватила внимание всего человечества и вместо попыток разобраться в чудесах, люди начали искать им оправдание в божественной воле, в проклятиях и благословениях.
— Твои слова — речь безумца.
— Для вас, но не для меня. Я лишь хочу объяснить вам, что Орден и Культ Первых давние враги и я никогда не желал причинять вред кому-либо.
— Я выслушал тебя. Надеюсь, в твоих словах была хоть доля правды и ты на деле последний из своего Ордена. За твои слова и разведение смуты тебя ожидает казнь. Как и другие еретики ты отправишься на костер.
— Ваше Величество, молю вас лишь об одном — позвольте мне провести обряд посвящения!
— Нет.
Стража подняла безумца и повела прочь. Спокойный, достойно продержавшийся в течение всего разговора с королем, пленник потерял самообладание — он вертелся как змей в попытках поймать взгляд Фалина.
— Мир погрузится в хаос, Ваше Величество! Если не продолжать наше дело, Ферстленд будет уничтожен, привычный уклад нарушится и силы, что надежно сокрыты в земле, вновь пробудятся!
Король оставался непреклонным. Он смотрел, как культиста уводят и отдал приказ об утренней казни.
Его Величеству и представителям королевской семьи не полагалось находится на площади при проведении казней, телесных наказаниях, появляться в тюрьмах и присутствовать на обряде погребения — представители высшей власти не должны показывать, что их можно осудить, заточить и, тем более, демонстрировать свою человеческую смертность подданным.