Послышался стук снаружи, и, наверное, не первый. А потом я услышала голос Тобиаса:

— Эль, открой, пожалуйста!

Я промолчала. Всё равно эти щиты, что научила ставить Лиара, ему не снять.

— Эль! Ты меня слышишь?

Северус поднял встрёпанную голову и спросил шёпотом:

— Мам, это папа?

— Да, солнышко. Хочешь спать, или будем вставать?

— Я в туалет хочу.

Да, про это я не подумала. Недолго же мы тут продержались. Самой бы не помешали удобства.

— Придётся отсюда выбираться тогда, — вздохнула я.

Малыш поднял голову и хитро на меня посмотрел. А потом ткнул в угол:

— Туалет там, за занавеской.

Я ахнула:

— Ты гений, Север! Ну, беги первый.

— Ма! А мы прячемся от папы?

И будто подтверждая его слова, Тоби снова постучал, громко позвав:

— Эль, открой, чёрт возьми! Сколько можно?!

— Он сердится, — сообщил мне Сев тихо, блестя чёрными глазками.

— Пускай, иногда это полезно. Ну, беги. А потом мама. Там рукомойник-то есть?

— Есть, мам! И полотенце, и мыло!

Северус пошлёпал босыми ногами в сторону занавески, а я свесила ноги с кровати. Так ведь и не разделась, легла прямо в джинсах и свитере.

Подошла к выходу, благо конструкция позволяла стоять в полный рост.

— Что нужно?

— Эль, открой, а? — голос Тоби стал помягче.

— Нет.

Послышалось сопение, муж молчал больше двух минут.

— Мне нужно уехать сейчас, — сказал он. Не удивлюсь, если говорил, не разжимая зубов.

— И что?

— Эль, прости, — а вот это я еле разобрала, так тихо прозвучали слова.

Опять помолчали. Я слушала дыхание мужа и очень хотела снять нафиг этот щит, но тут послышалось шлёпанье маленьких босых ног и звонкий голос сына:

— Мам, я всё!

Оглянувшись, увидела, как мелкий радостно нырнул обратно под одеяло.

— Хорошего дня, Тобиас, — твёрдо сказала я. — Мне тут некогда с тобой болтать.

И пошла к туалету.

Сколько он там стоял, не знаю, но я успела оценить удобства, умыться и даже почистить зубы. Нераспечатанные зубные щётки и паста тут тоже были.

Когда вернулась к сыну, он лежал на кровати и болтал маленькими ножками в воздухе.

— Папа ушёл, — сообщил он мне.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как заводится мотоцикл. Он улетел.

— Ну тогда и мы полетим домой, — решила я. — А то ты у меня в ночной рубашке, да и позавтракать нужно.

Мы дружно растащили кровати на прежние места, застелили их, а Северус был вновь закутан в большое одеяло.

— Мам, ну тепло же, — ворчал он.

Я сняла щиты и выглянула наружу. Никого.

Оседлали довольную Каталину и полетели к дому. Окно в спальню было по-прежнему открыто. Мне было интересно, сколько Тоби понадобилось времени, чтобы вычислить, где мы провели ночь. Хотя, какая разница!

Отослав сына одеваться, я сама сменила джинсы на юбку и причесалась.

Внизу царил порядок и покой. Сервиз целёхонький стоял на своём месте в серванте. На каминной полке посверкивала гладким боком китайская ваза.

— Да здравствует «Репаро», — пробормотала я.

В кухне возился Данко.

— Завтрак готов, — радостно сообщил он нам.

— Здрасти, дядя Джей, — звонко поздоровался Северус, первым забегая за перегородку.

— Здорово, хлопец, — послышался голос брата. — Как спалось?

— Я не хопец, — обиделся Сев, — мы с мамой спали на дереве.

— Ну и как там?

— Там круто, — серьёзно ответил сын. — Но это наша тайна, понял?

Я зашла в кухню:

— Северус, не груби взрослым. Это некрасиво.

— Ну мам!

— Привет, Эль, — спокойно поздоровался брат, складывая газету.

— Тебя оставили за нами присматривать? — поинтересовалась я, наливая себе в чашку кофе.

— Ну зачем ты так? У меня просто свободный день, спешить некуда.

Я села напротив брата, а Данко сноровисто поставил на стол тарелку с горкой поджаристых гренок.

Джей улыбался уж очень старательно:

— Эль, Тоби сказал…

— Джей Ли, — перебила я, — ещё одно слово про него, и можешь топать на все четыре стороны. Ясно?

— Понял, понял! — теперь он улыбался открыто и даже поднял вверх руки.