— Здравствуй, Эль. Пойдём, проводишь меня вниз. Надеюсь, Данко не откажется доставить меня обратно.

— Пифия? — спросила я на всякий случай, и получила в ответ довольный кивок.

— Умница, догадалась. Всего доброго, Тобиас.

Она вышла из комнаты и я, глянув ещё раз на виноватое лицо мужа, поспешила за ней.

Северус уже успел убежать на улицу, и Данко тоже не было в кухне. Пифия одним мановением руки из красивой девушки снова превратилась в старушку.

— Зачем вы показали это Тоби?

— Ну какая ты глупышка, — хмыкнула довольная ведьма, — показала твоему благоверному, что не всё то золото, что блестит. Правда он уверен, что именно эта личина — моё истинное лицо, особенно, когда я возраст озвучила. И заметь, ни словом не соврала, так что ты уж его не разочаровывай.

— И не собираюсь, — буркнула я, ставя перед ведьмой чай. — Будете?

И вазочку с печеньем домашним подвинула. Старуха отказываться не стала, устроилась за столом. Я тоже села с новой чашкой кофе.

— О чем вы разговаривали?

— А это пусть сам тебе говорит, коли захочет. Не дело мне за его спиной секреты разные между вами плодить. И ты, девка, подумай хорошенько, прежде, чем парня допекать. Он и то старается для тебя, а ведь не просто ему сейчас, только магом стал, работу свою магловскую потерял, легко ли это? Себя вспомни на первых порах.

— Ну почему только? — возразила я, увидев в окно, как Тоби направляется к домику на дереве. — И его магии учили, не как меня.

— Ну и? Много он понял в магическом мире, куда его как щенка забросили, не спросясь? А он мужчина, и отец семейства, вот и ищет себя в новом мире, и поверь — это так, за пять минут, не найдёшь. Можно и навсегда чужаком остаться. По сути-то он никто, звать никак, рода своего нет, знакомств — ну, тут получше. Но одна семья — это мало. Ни рода за спиной нет, ни своего не создал. И то опасно, создаст род, дело невиданное — прознают сразу всякие, а оно вам надо? Хуже маглокровок ему сейчас, те хоть после школы уже определяются, что как. Кто побогаче, так дальше учиться идёт, победнее — прибьются куда, да будут на побегушках всю жизнь, хоть в том же аврорате, или Мунго. Коли есть склонность, и постараются, да повезёт ещё — то идут в подмастерья, или в чей-то род вольются. А то и обратно в магловский мир сбегут, но это редко, образования магловского нет, связи утрачены, магию не попользуешь. А у твоего альтернативы нет, в магловский мир идти ему не с чем, да и зачем, когда и жена, и сын — маги не из последних. В магическом страшно, тут и его Темнейшество, и Паук Хогвартский воду мутят, и страсти всяческие, не чета магловским. Ты про аврора-то ему правильно рассказала, он хоть знать будет. Только спокойствия ему это не прибавило. Так что будь помягче. Коли хочешь, чтобы защитник львом был, так и не жди, что дома он в хомячка превратится. Поняла ли?

Я вздохнула:

— Поняла вроде.

— Во-от! А то жалеешь, что дом без тебя обставлял. А что упыря отсюда, да нечисть всякую выкидывать пришлось, о том и не знаешь. Дом-то ваш не простой, магия подпитывает, источник до сих пор жив. Чувствуется рука сильной ведьмы. А пустовал, поди, лет десять без малого. Защита — защитой, а охотников на дармовщинку сыскалось немало. И пугать тебя не хотел. Ну всё, детка, зови Данко, недосуг мне тут с вами. И то, гости к вам идут, не надо мне светиться.

Я позвала домовика, и он исчез вместе с Пифией.

Слова её заставили меня задуматься, складно у неё всё выходит. А вот про гостей не поняла. Пока не услышала мелодичный звон за забором. Это пришёл Том Харди. Только он у самых ворот передал мужу корзинку, сказал что-то и сразу попрощался, а я даже из дома выйти не успела.

Тоби внёс в дом корзину, полную спелой малины, да такой крупной, какой в жизни не видела. Некоторые ягоды с абрикос размером.

— Пифия ушла? — муж подхватил одну ягоду и закинул в рот. — Суровая дама.

— Угу, — кивнула я, пробуя жёлтую малинку. И сразу забыв про наказы старушки язвительно добавила: — То-то ты на неё так глазел!

Тоби даже вторую ягоду до рта не донёс:

— Ну и что это значит? — и так смотрит, словно провоцирует — мол, давай, говори уж, раз начала. А потом я скажу.

— Пойду, переоденусь, — сказала я, — мы ведь к Дарси собирались. Вот и подарок им будет, так что хватит малину есть. И Северуса позови.

— Эль, я не понял…

Я быстро взбежала по лестнице, не дослушав мужа. И надо было мне его злить? Сама не знаю, зачем.

Пока собирались, Тоби посматривал на меня искоса, но при Данко и Северусе не стал больше ничего спрашивать.

При перемещении я хотела просто взять его за руку, но была притиснута к нему и сыну.

Жёлудь, высланный для этого случая с совиной почтой, перенёс нас в центр беседки, которая находилась в настоящем парке.

— Прибыли, — объявил Тоби, но поставить на землю нетерпеливого ребёнка не спешил.

Малыш сидел у него на шее и причитал:

— Ну пап, я быстро сбегаю, посмотрю. Дерек, наверное, уже приехал.

— И что? — отец был неумолим. — Кто тебя заставлял самовольно возвращаться с Данко домой?

— Ну я думал… Ну пап!

— Нет, Северус, ты не думал! А потому сиди и помалкивай, пока мы не увидим хозяев.

Я была тут впервые и крутила головой, рассматривая тенистые аллеи, разномастные цветочные клумбы, забавную детскую площадку с кучей лесенок, горок, разных качалок и с большой песочницей.

— Я хочу с ними! Мам, скажи папе.

— А это ты зря, — сказал Тобиас и перевернул ребёнка кверху ногами, визгу и писку было достаточно. Я думала, что Тоби его отпустит уже. Но жестокий отец снова водрузил Северуса на шею.