– Я знаю то, что мне необходимо знать, Джек.

– Я мог бы с этим поспорить, – нахмурившись, сказал он и добавил: – Ты должна подумать вот еще о чем. Люди бывают злобными – такова уж человеческая натура. А ты подходящий объект для сплетен, потому что ты вдова, да к тому же глухая, хотя в принципе никому не должно быть дела до того, с кем ты спишь.

Ей очень не понравились его слова, но Анна знала, что он прав.

– Ты слышал сплетни насчет меня и Делрея?

– Да. – Почувствовав ее огорчение, он поспешно произнес: – Я никогда в них не верил. Я знал, что это ложь. Но когда станут говорить, что ты спишь со своим работником, это будет правдой.

– Да, и я этому рада.

– Я тоже. – Выражение лица Джека сказало ей больше, чем слова, которые она прочитала по его губам. – Пусть я эгоистичный подонок, но я хочу быть с тобой, Анна. Я хотел этого с той минуты, когда впервые тебя увидел.

Анна никогда не забудет, как Джек в своей соломенной шляпе и потертых ботинках предложил ей помощь. Она будет помнить это до самой смерти. Наверное, именно тогда она его и полюбила.

Придвинувшись к Джеку поближе, она крепко поцеловала его, надеясь, что так сможет передать хоть малую толику тех чувств, которые он в ней всколыхнул. Опустив руку, она принялась его ласкать, наслаждаясь теплотой и твердостью его плоти. Кажется, он пробудил в ней любопытство.

Однако интерес быстро уступил место желанию, и прикосновения Анны стали более возбуждающими. Ее глаза затуманились. Когда она взяла его в рот, то поняла, что Джек застонал. Снова и снова она читала на его губах свое имя, зная, когда он только шепчет его, а когда выкрикивает в порыве безудержной страсти.

Анна удивлялась своей чувственности. С Дином она вела здоровую половую жизнь, но никогда не ощущала себя так свободно и раскованно. Может быть, причина была в том, что Делрей спал в соседней комнате, а может быть, Дин не был таким изобретательным любовником, как Джек, но так или иначе она совершенно потеряла голову.

Вот как сейчас, когда, раздвинув ее бедра, он впился в нее губами и языком. Испытав оргазм, Анна решила, что все кончилось, но тут на нее накатила новая волна наслаждения.

Спустя какое-то время она открыла глаза и увидела, что Джек стоит перед ней на коленях и нежно улыбается.

– Тебя так раньше никогда не любили?

Она отрицательно покачала головой, и его это, кажется, обрадовало.

– Что ж, это хорошо. Я рад был сделать это для тебя. Приподнявшись, она поцеловала его. Почувствовав на губах его и свой запах, Анна улыбнулась и провалилась в сон.

Немного поспав, они снова занялись любовью, на этот раз лицом к лицу. Потом Джек взял Анну на руки и отнес ее в кресло-качалку, где уложил к себе на колени. Слова были ни к чему. Молчание говорило само за себя.

Едва забрезжил рассвет, Анна, не поднимая головы, покоившейся на груди Джека, сказала ему то, что было у нее на сердце. Хотя она говорила знаками, Джек все понял, потому что сразу же поднес ее руку к губам и, поцеловав ладонь, проговорил:

– Я тоже тебя люблю.

Карл смеялся от души. Когда он понял, что принял раскат грома за выстрел, он повалился на грязный пол хижины и хохотал до тех пор, пока у него из глаз не потекли слезы.

– Черт побери, Майрон! Я уже подумал, что мы пропали, – вытирая слезы, сказал он. – Что каким-то деревенским полицейским страшно повезло и они наткнулись на наше убежище.

Хотя Майрон ничего не понял, он тоже смеялся. Тем не менее гром оказался предвестником бури, и вскоре подельникам было уже не до смеха. Во время этой беспокойной ночи бывали моменты, когда Карл проклинал судьбу за то, что она сыграла с ним такую злую шутку. Ведь он без единой царапины выбрался из тюрьмы, успешно ограбил банк и скрылся.

Человек, который сумел все это сделать, не должен погибнуть из-за какого-то дурацкого торнадо. Весь вечер они с Майроном стояли у окна и наблюдали за сгущавшимися тучами. Обстановка заставляла Карла нервничать.

Когда стемнело, она стала еще более зловещей. Засверкали жуткие молнии, подобных которым Карл никогда не видел. Сопровождаемые сильным ветром, дождь и град часами молотили по стенам хижины. Крыша текла как решето, было трудно найти сухое место, чтобы попытаться уснуть.

В глубине души Карл боялся, что бог сильно обиделся на него и что эта буря – наказание за все его грехи. За стеной грохочет, с крыши льет, в углу валяются трупы – да, ночь была ужасной.