Она хотела бы сказать ему, что все будет в порядке. Она всем сердцем хотела бы верить в лучшее. Но вместо этого она прижала пальцы к его губам и почувствовала, что он шепчет: «Я тебя люблю», – как это было сегодня утром, в другой жизни.

Отведя ее руку от Джека, Карл грубо поднял Анну на ноги.

– Мне не хочется прерывать эту трогательную сцену, но я пришел сюда только с одной целью – отомстить моему старому отчиму.

– Ты опоздал, – сказал Джек.

– Чтобы убить его – да. Однако это не значит, что я не могу получить некоторое удовлетворение, наказав тех, кого он после себя оставил.

– Если ты пришел нас убивать, то почему уже не убил?

– Ты так торопишься умереть?

– Мне просто интересно.

Карл пожал плечами:

– Наверно, это справедливо. Видишь ли, я хочу словить кайф. В тюрьме я долгих двадцать лет ждал этого дня. Я хочу растянуть удовольствие, как я это сделал с Сесилом. За свою трусость он заслужил медленную, мучительную смерть, и он ее получил. Чертовски жаль, что я не могу убить Делрея Я бы ему отплатил за все те годы, что он надо мной издевался Хорошая новость – в том, что он мертв. – Он навел пистолет на Джека. – Плохая – в том…

– Плохая новость в том, что твой партнер, кажется, нарвался на неприятности.

Джек кивнул в сторону открытой двери, и Анна с Карлом одновременно посмотрели туда.

На пороге стоял бледный человек и улыбался сквозь текущую по лицу кровь.

– Привет, Карл.

– Господи, Майрон!

Схватив Майрона за перед окровавленной рубашки, Карл втащил его в дом. Выглянув за дверь, он увидел только потрепанный оранжевый пикап и сверкающий «Ягуар», очевидно, принадлежавший жмурику.

– Где машина, Майрон? – орал Карл.

– Машина?

Захлопнув дверь, Карл набросился на Майрона.

– Что случилось? Почему ты бросил машину? Где деньги? Идиотская ухмылка слетела с лица Майрона.

– Деньги?

– Деньги из банка, Майрон! Господи! Зачем ты их оставил?

Возбужденный Майрон провел рукавом рубашки по лицу, размазывая по нему кровь и пот.

– Я застрелил того человека, как ты мне велел.

Карлу захотелось его убить. Он мысленно представил, как хватает Майрона за длинную, тощую шею и сдавливает ее до тех пор, пока его странные глаза не вылезают из орбит. Он увидел, как снова и снова стреляет ему в лицо до тек пор, пока оно не превращается в розовое месиво и идиотское выражение нельзя будет разглядеть.

Но пока он не узнает насчет денег, Майрона нельзя убивать. Он несколько раз глубоко вздохнул и, немного успокоившись, спросил:

– Майрон, что ты сделал с деньгами?

– Они в багажнике.

– А где машина?

– Сам знаешь, Карл.

– В том самом месте, где я ее оставил?

– Ага.

– А твои пистолеты?

Майрон ответил ему бессмысленным взглядом.

– Твои пистолеты, твои пистолеты! – закричал на него Карл.

Майрон чуть не плакал.

– Должно быть, я их потерял.

И снова Карл почувствовал почти непреодолимое желание убить его голыми руками. Все оружие, за исключением своего пистолета, он оставил с Майроном, не желая идти нагруженным, чтобы какой-нибудь назойливый тип не предложил его подбросить. Теперь у него остался только один вшивый пистолет с несколькими патронами – и все по вине Майрона.

Кипя от гнева, он все же постарался подавить его, чтобы узнать, что произошло.

– Расскажи мне, что случилось, Майрон.

Дебил снова заулыбался.

– Я застрелил…

– Кого?

– Копа. Он подошел к машине. Ты мне велел стрелять в каждого, кто подойдет к машине.

– Ты молодец, Майрон.

– Я снес ему голову из дробовика.

Ребенок снова стал хныкать. Его вой все больше раздражал Карла, и он уже хотел припугнуть его, чтобы тот замолчал, но решил, что сначала надо выяснить, как Майрон получил пулю в плечо и длинную царапину над правым ухом.

Причем это надо сделать поделикатнее. Если он будет давить на Майрона, тот еще больше запутается, и тогда вообще ничего из него не вытянешь.

– Кто в тебя стрелял, Майрон?

– Коп.

– Тот, которого ты застрелил?

– Нет, другой.

Карл нервно сглотнул.

– Значит, их было двое.

– Ага, Карл. Один оставался в машине. Когда я застрелил первого, тот, что в машине, вышел и начал в меня стрелять. – Повернув голову, он посмотрел на раненое плечо. – Очень болит.