Когда сегодня Эззи сказал ей о смерти Делрея, она спросила:

– Много было народу на похоронах?

– Я не ходил.

– Почему? Может, по крайней мере что-то отнес?

– Отнес? – тупо повторил он.

Разговор о смерти Делрея Корбетта был только предлогом для звонка Коре. Единственное, что он действительно хотел, – это услышать ее голос и, если она будет в подходящем настроении, попросить ее вернуться домой. А она ухватилась за возможность поговорить о чем-то, не касающемся их отношений.

– Ради Христа, Эззи, ты обязан что-нибудь ей отнести.

– Делрей не был моим закадычным другом, Кора. Мы даже не были близко знакомы.

– Но ведь мы знали этого человека практически всю жизнь. А теперь бедная девочка должна одна растить сына. Я думаю, что из-за сплетен вряд ли кто-то предложил ей помощь. Некоторые женщины, считающие себя христианками – даже из моего окружения, – на самом деле очень злые.

– Каких сплетен?

– Господи, Эззи! Неужели ты не можешь оторваться от этого дела Маккоркл хотя бы ради того, чтобы посмотреть, что происходит вокруг?

– Наверно, я слышал и просто забыл. Обычно я не уделяю внимания сплетням, – сказал он, стараясь говорить как можно самоувереннее.

– Да уж конечно! – протяжно вздохнув, произнесла Кора. – Об этом судачили не один год.

– Что они…

Да. Что после смерти Дина их отношения изменились и стали более близкими, чем это допускается. Но мне до этого нет никакого дела. Спали они вместе или нет, она все равно его потеряла. Ты должен что-нибудь отнести.

Сказанное Корой ошеломило Эззи. Делрей Корбетт… и его невестка? Они не просто жили под одной крышей, но и спали под одним одеялом? Неужели Делрей был способен проявить страсть?

Неужели возможен роман с таким холодным и неприветливым, таким суровым человеком?

– Черт возьми, я не могу себе представить, чтобы Делрей снимал с себя одежду даже для того, чтобы принять душ, а тем более чтобы валяться голым с женщиной.

– Ты меня провоцируешь, Эзра?

– Нет.

– Да.

Еще один раздраженный вздох.

– Поминальная еда лежит в холодильном шкафу с правой стороны.

– Что?

Он не ожидал, что Кора так хорошо подготовилась к любой катастрофе, которая может постичь их друзей или соседей. Когда разговор закончился – речь о примирении так и не зашла, – Эззи направился в подсобное помещение и у правой стенки холодильного шкафа действительно нашел несколько запечатанных тарелок с едой, ярлычки на которых указывали, на сколько порций они рассчитаны и как их следует разогревать.

Анна Корбетт сейчас держала в руках одну из них.

– После того как она оттает, – говорил Эззи, – надо разогревать ее тридцать минут при трехстах пятидесяти градусах. Вы поняли? – с сомнением спросил он.

Кивнув, она повернулась, чтобы поставить холодную, влажную тарелку на стол в прихожей. Эззи невольно отметил, какая у нее красивая фигура.

Подозревая, что на ней нет лифчика, он старался смотреть ей прямо в лицо. Может быть, из-за этого она так волнуется?

Женщина все время одергивала блузку, потирала руки и вообще вела себя так, как будто ее застигли за чем-то нехорошим.

Да, красивое создание. Но когда Эззи думал о том, как она и Делрей ложатся в постель, он просто не мог представить себе эту картину. Даже в холодную зимнюю ночь Делрей не стал бы вот так к кому-то прижиматься. Нет, эти сплетни – просто чепуха, или он совершенно не разбирается в людях.

– Ну, наверно, я пойду, миссис Корбетт. Вам что-нибудь нужно?

Анна покачала головой.

– Если что-нибудь понадобится, просто позвоните. – И тут же, боясь, что допустил ужасную оплошность, добавил: – А вы можете звонить?

Она энергично закивала.

– Тогда ладно. Хорошо. Скажите тому, с кем поддерживаете контакт, что я к вашим услугам.

Снова кивнув, Анна открыла дверь. Эззи вышел на веранду, но уходить ему не хотелось. Не желая ее пугать, он все-таки счел необходимым упомянуть о Херболдах.

– Миссис Корбетт, я знаю о визите Сесила Херболда, – повернувшись, сказал он. – Он угрожал вам или вашему мальчику?