— Каменный вяз и Чёрная бронза. Без ранга.

— Цена?

— Шестьсот зелени.

Это дорого. Раза в три дороже, чем у нас оставалось после всех покупок. Девушка верно оценила наше молчание.

— Это сделано для богатого покупателя. Всё что дешевле или для Закалки ушло в заказ Ордену. Не устраивает? Неделю ждите. Но можете опять не успеть. Последние месяцы выкупают всё, что делаем.

— Ладно, — прозвучал в тишине голос Гунира. — Предпочту видеть тебя с копьём. Я добавлю.

Мне оставалось лишь благодарно кивнуть ватажнику. В крайнем случае я всегда могу вернуть ему деньги из своего запаса. Так я думал, пока не вернулся домой и не узнал, что пять дней назад маму обокрали. Новость я выслушал с недоверием.

— Как это случилось?

— Ничего не могу тебе сказать, — мама растерянно развела руками. — Мы ушли ещё утром. Вернулись далеко за полдень, а здесь всё перерыто.

Я глянул на кровать, где спала мама. Там, в толстом изголовье, она выдолбила тайник и приладила сверху затычку так, что пока не показала, я не мог понять, что там что-то не в порядке. И сделала его мама без Лейлы, так что и сестра не могла никому рассказать по секрету.

— Ни на кого из соседей я подумать не могу. Мы столько месяцев жили рядом! Понятно многим, что у меня есть деньги, бывало и просили занять, и обижались на отказ. Но... — мама опять покачала головой. — Не могу подумать на кого-нибудь. Зато стоило тебе показать деньги у алхимика, как спустя два дня — обокрали.

— Звучит логично, — согласился я с ней. — Сколько осталось?

— Только то, что ношу с собой. Двенадцать монет.

— А ты говорила, что мастера, — я нахмурился, — если договоримся, потребуют плату. Сколько?

— Двадцать пять монет за каждую из нас.

Пока о том, что мама Воин, мы никому из соседей, а тем более чужих, не говорили. Мама хотела сначала побыть простым учеником, перед тем как решать с кем из мастеров договариваться о контракте.

— Ладно, — тяжело вздохнув, я решил рассказать о своих планах. — Мы уже начали проверять лес у берега. Нашли немного трав, сняли десяток шкур. Уже заработали больше, чем Закалка за пару месяцев. Только спустили всё на рынке. Вот — на снаряжение.

Я показал копьё, с наконечником, скрытым холщовым мешочком-ножнами. К моему удивлению, носить мечи и кинжалы без ножен, а копья без таких колпаков, не разрешали правила города. А продавался он отдельно. Крутнул оружие, перехватывая за середину древка, немного хвастаясь перед мамой.

— Поглядим, — со стуком опустил на пол пятку копья, — сколько заработаю за следующую неделю. Тебе придётся подождать с ученичеством. А пока показывай, какие успехи с Формами.

— Сейчас?

— Конечно сейчас, пока Лейла не прибежала со своими вопросами, — я подозрительно прищурился. — Или ты вообще не занималась эту неделю?

— Занималась.

Мама вздохнула, встала в стойку. А мне почему-то стало смешно.

Пожалуй, когда я решил, что участок тростника десять шагов шириной может обеспечить работой всю деревню на пару месяцев, то несколько преуменьшил. Эта шуршащая при каждом движении зелёнка растёт как бешеная. В начале каждой недели приходится прорубать проход к берегу заново. И сегодня мой черёд. Я, скользнув в ласково принявшую меня воду, получил от Зимиона специальный нож, который лишь вполовину меньше заградителя Гунира, висящего у него на поясе, и нанёс первый удар.

— Полегче, безрукий! — недовольно произнёс Воин на носу лодки.

Это Диркол, старший из Воинов, что ходит на лодке и сторожит её во время добычи водорослей. Его можно понять. Удар вышел нечётким и поднял целые снопы брызг. Уверен, что окажись на моём месте Виликор — клинок бы без всплеска ушёл до самого дна. Даже у Гунира это выходит лучше, чем у меня. Но я привык, что меч — это не моё. Гораздо больше меня сейчас интересует, почему у фермы такая чётко очерченная линия косы, свободной от зарослей? И при этом нет ни одного нового побега по кромке берега.

Впрочем, уверен, что разумное объяснение есть. Вот только имеет свою цену. А у нас пока что лишних денег нет совершенно. Особенно у меня. В последнее время всё как-то одно к одному. Сначала эта кража. Потом неприятности с Орденом. Вольным нулёвкам, а их всего-то трое: я, Зимион и Ярит, отменили льготы. Жильё ещё оставили до конца отработки, а вот еду семьям теперь приходится покупать самим. Справедливо. Могу всё это понять, но мне, особенно после появления долга Гуниру, не легче. Неприятный вчера был день. Сегодня новая попытка изменить всё к лучшему.