Ради сына я старалась прийти в себя. Заставляла себя есть, ходить в душ, работать. На выходных пыталась развлекать сына, потому что Ванька все чаще спрашивал где Кай. И каждый его вопрос как лезвием по оголенным нервам. Где? Знать бы…

Я пробовала звонить Наташе, но она не брала трубку. Еще пару раз заходила к ним в гости, но дома никого не было. Часто днем я сидела возле окна, надеясь увидеть машину Наты или Германа, но все напрасно. Их не было! Может уехали отдыхать? Они давно собирались, но все никак.

Вика звонила и приезжала почти каждый день. От алкоголя я отказывалась, в моем случае он не спасал, а наоборот, усугублял эмоции. Становилось совсем невыносимо, а напиваться до умопомрачения я не умела.

— Боль проходит, Алиса, — говорила Вика, — Нужно время и она пройдет, обещаю. — Гладила меня по голове, словно маленького ребенка. И я кивала, делая вид что соглашаюсь, хотя точно знала, что именно эта боль уже стала частью меня. Впиталась в кожу, кости, внутренности, разливаясь ядовитой кислотой и заполняя собой все пространство.

Но человек ко всему привыкает, вот и я принимала боль как часть себя, уже не пытаясь с ней бороться просто жила.

Кай.

Мерзкое пиканье его раздражало. Он с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, получалось плохо. Голова раскалывалась, а тело не слушалось. Да еще и пить нереально хотелось, губы пересохли. Обвел мутным взглядом пространство вокруг себя, кафельные стены, белый потолок. Бесячее пиканье не прекращалось. Повернул голову, пикали какие-то медицинские аппараты. Он гулко сглотнул, память стала медленно возвращаться. Первая мысль была о его Потеряшке. Где она? Все ли у нее в порядке? Испугался.

Его достали люди Лютого. В самый неподходящий момент появились, суки. Он из ювелирного магазина выходил, Алисе кольцо купил, хотел предложение сделать. Прошло достаточно времени, она должна была согласиться. Кай кайфовал от нее каждый день, летел с работы домой, потому что она ждала. Всегда с мягкой улыбкой звала ужинать, с искренним интересом спрашивала как у него дела на работе…

А дела были хуевые. Вот прям совсем. Только не на работе. Саня ее, чтобы срок скостили, сдал всех своих подельников. Лютый зло затаил, Каю доложили что приказ дал Алису с Ванькой прикончить. Долго и мучительно, на камеру заснять и Сане в тюрьму отправить. А потом и ему хана бы пришла. У Кая везде свои люди были, вовремя доложили. У него тогда чуть пол башки седой не стала.

Алисе он конечно ничего не сказал, но охрану усилил по полной, лучше чем президента пасли. А он Лютому встречу назначил, поговорить цивильно. Но этот обдолбаный мудак руки распускать стал, ствол достал, пришлось принимать другие меры.

Война была, но по-тихому. Кай тогда все на Алису переписал, на всякий случай. Квартиру, машину, денег ей на счет перевел, что на всю жизнь останется и Германа предупредил на всякий случай, чтоб присматривал. Решил жениться по-быстрому и увезти ее, желательно за границу. Он бы тогда за ее безопасность не боялся и быстро все дела порешал.

Они сзади подошли, Кай успел среагировать, одному руку сломал, другому челюсть, пока третий ствол не достал. Это только в боевиках так, один всех побеждает и пофиг что пушки у каждого в руке. В жизни все по-другому. Два пулевых ранения и вот Кай в больничке отлеживается. Средь бела дня палили, придурки! Так не терпелось с ним покончить. Кай давно у Лютого как кость в горле, вот и пожертвовал самыми тупыми.

Кая затопила паника, Алисы поблизости не было, может и до нее добрались? Встать не получалось, тело слушалось плохо, а при каждой попытке двинуться в голове шумело. Так и не справившись с собой, мужчина отключился.

В следующий раз открыв глаза увидел у своей постели брата, тот сидел на стуле бледный, осунувшийся. Возле стены на табуретке сидела Наташа, облокотившись головой о кафель и прикрыв глаза. Алисы не было … Неужели его опасения правда? Не могла же она его бросить в таком состоянии? Или могла??

— Гера, — говорить было больно, скорее всего легкие задеты.

— Брат, мы чуть с ума не сошли, наконец-то, — Герман облегченно выдохнул.

— Где ОНА? — задал Кай самый важный вопрос. И нахмурился, потому что Герман побледнел и кажется даже стал ниже ростом. Что, мать вашу происходит? — Я жду! — покосился на Наташу, которая испуганно вжалась в стену, грозно глядя на мужа.

— Ну… В общем… — Герман мялся, прятал глаза.

– Она жива?

— Конечно, — Казалось брат удивился, — Жива и здорова. Я Лютого достал, брат! И всех его подельников. — Герман с удовольствием сменил тему. Новость хорошая, но вот только Кай задал другой вопрос и напряженно ждал ответа.

— Скажи ему, — едко сказала Наташа.

— Скажи что? — Кай почти рычал, даже боль перестал чувствовать.

— Ну… Я… В общем я с ней расстался, — огорошил Герман, у Кая глаза от удивления расширились. — От твоего имени. — Увидев в глазах Кая почти черную ярость, Герман зачастил, — Кай, нам врачи сказали что ты не жилец, тебе сутки остались, максимум двое. Мы прощались с тобой. А она? Ну зачем ей тебя хоронить? Пусть лучше ненавидит и… — Кай выпал в осадок! Он сейчас вообще серьезно говорит или шутит? Мужчина всерьез засомневался в умственных способностях брата, — Мне и Наташки плачущей за глаза было…